Звездочетов собрал мертвые души Америки

Культ инстинктов

В середине 1960-х престарелый Марсель Дюшан заявил журналу Express: «Довольно занятно видеть произведения, которые вводят картинки из комиксов в святая святых искусства. Заставить публику проглотить все это -- вот что меня восхищает». Изобретатель направления ready-made, автор писсуара, велосипедного колеса и сушилки для бутылок, провокатор общественного вкуса, Дюшан искренне восхищался своими последователями в модернизме. Художники поп-арта -- Уорхол, Лихтенштейн и прочая публика ввели в обиход высокого искусства предметы низовой культуры, совершив то, чего не удалось их предшественникам-футуристам, -- сбросив с парохода современности мало-мальски умеющих рисовать мастеров культуры. Академическое образование не требуется для разбрызгивания по холсту краски (техника дриппинга Поллока) и обводки слайдов по контуру. Новое искусство и массовая культура объединились в воспевании силы, потребления и первобытных инстинктов.

Так писал Михаил Лифшиц, марксистский теоретик искусства. Но в СССР, за железным занавесом, книги Лифшица использовались только ради картинок. Лишь по иллюстрациям к критическим статьям советский читатель мог получить некоторое представление о художественных процессах на Западе. И черно-белые репродукции оскаленных героев непрочитанных комиксов, фотографии консервных банок и прочая поп-артистская пена, столь же непонятная здесь, как там -- соцсоревнование или ажитация на субботнике, в подвальной мастерской авангардиста окружались романтическим ореолом истины в последней инстанции.

Так же и в быту: привезенная банка Coca-Cola или Heineken, пачка Marlboro и даже простой полиэтиленовый пакет с заграничной символикой становились коллекционной ценностью. Эти предметы отсылали воображение владельца в далекую, как звезда Маир, страну Америку, где гуляют и пьют без закуски, где дома на колесах, где небо рассекает Boeing, где девушки, все как одна с буферами Мэрилин Монро, ведут круглосуточную barlife.

Приметы «того света»

На выставке «Нормальная цивилизация» в галерее XL Константин Звездочетов, озорник от концептуализма, реконструирует эту воображаемую Америку, а заодно и образ мыслей нищего, идеологически не выдержанного совка, из-под газеты «Правда» косящего на Запад.

Звездочетов определяет формат выставки американским же словом environment, которое не стоит переводить как «окружающая среда». Эта реконструкция значимых когда-то объектов и изображений, символизирующих заграничную жизнь, ближе к тотальной инсталляции Кабакова. Но Илья Кабаков, где бы он сейчас ни процветал, носит в себе внутренний Советский Союз и лиловый штамп домоуправления на лбу. А Звездочетов -- художник национальный. Для национального интеллигентского сознания заграница и тот свет, начиная с Достоевского, синонимы. Звездочетов превращает заокеанский комикс в кондовый лубок, который в итоге мутирует в подобие иконы.

Да, они похожи на карикатуры журнала «Крокодил», но с обратным знаком. Здесь потустороннее, заграничное является в посюстороннем, стилизованном (в сущности, канонизированном) изображении. Смысл сходит во всякий предмет, и небо спускается на землю. На веселых лубках с голотелыми красавицами, волосатыми личностями и райскими плодами литургические надписи: Rosita, Taiti, BASF, Phantomas. Их цитирование приближает советского человека к «нормальному» образу жизни. А вот на грубо сколоченной полке разместились реликвии, священные ларцы и сосуды. Но почему они пусты?

Лейбл побеждает лозунг

Нарочитый примитив поп-арта, его интеллектуальная пустота, обращение к самым простым чувствам были воздухом свободы, дующим в щели железного занавеса, но воздухом отравленным. За образами западной цивилизации условных 1970-х, которые восстанавливает Звездочетов, ничего нет. Это прекрасно понимали сами западные художники и ориентировались только на коммерческий успех. Но советский житель, пленник самого передового общества, наделял излишним идеологическим содержанием редкие артефакты «оттуда», лейблы и этикетки, и эта идеология была привлекательнее господствующей. Поп-арт победил социализм. Труд, энтузиазм, священная история КПСС поддались незатейливым картинкам, символизирующим простую, яркую и манящую жизнь в полный рост. Лишенные содержания и реальных образцов герои комиксов, мертвые души Америки подчинили себе советского обывателя.

«Нормальная цивилизация» Звездочетова достает из глубин истории эту кощунственную религию западного образа жизни.