Осторожное кино о геях и политике

В один прекрасный день нью-йоркскому страховому агенту -- 40-летнему гею Харви Милку надоело «прятаться по клозетам» -- о чем он и объявил во всеуслышание, переселившись в Сан-Франциско и открыв по соседству с добропорядочным ирландским кварталом кафе и фотостудию для голубых. Стремительно (хотя из фильма не совсем понятно, каким образом) завоевав город и превратив его в гей-столицу не только Калифорнии, но и чуть ли не всех Штатов, он в 1973 году решил баллотироваться в мэрию -- чтобы добиться успеха, понадобилось пять лет жизни. Все эти годы Милк содержал кафе, слушал пластинки с операми Верди и бескорыстно помогал молодым геям, убеждая не прятаться, не бояться и бороться за свои права.

Пройдя в горсовет, Милк приобрел чуть ли не мировую славу, не дав американскому правительству принять закон, запрещающий гомосексуалистам работать в школах. И в конце концов пал жертвой тупоголового сенатора-ирландца, истового католика и, как полагают авторы фильма, латентного гомосексуалиста.

Последняя лента Милка

Хотя реальный конец истории известен -- 49-летнего Милка действительно застрелил коллега-психопат, -- Гасу Ван Сенту удается весь фильм обманывать зрителя, прерывая развитие событий якобы финальными кадрами, в которых уставший, опустошенный и словно превратившийся в старика из беккетовской «Последней ленты Крэппа» Харви надиктовывает историю своей жизни на пленку.

Выстраивая образ на обезоруживающей открытости и честности Милка, так прямо и заявляющего на митингах, что был клозетным геем, а теперь, мол, пришла пора выйти из подполья, Шон Пенн и Гас Ван Сент тактично, но весьма прозрачно показывают, чем приходится платить за любые хождения во власть: подавшись в политику, Милк последовательно теряет всех, кого любит. И хотя он в прямом смысле отдает всего себя борьбе за равноправие геев (к финалу он перестает не только заниматься любовью, но даже есть и спать, сохраняя из всех привычек лишь одну -- любовь к операм Верди), в его речах начинают проскальзывать демагогические нотки. Впрочем, политика, засасывающая человека, как пылесос, это лишь побочный сюжет фильма.

Партия -- не политическая, а балетная

Несмотря на опасную тему, фильм вышел весьма целомудренный. Категория «Р» (дети до 17 -- только вместе с родителями), к которой его отнесли американцы, лишь формальная перестраховка. Сценаристу Дастину Лэнсу Блэку («Оскар» за лучший сценарий) не всегда удается соблюсти сюжетную логику, зато он умудряется не впасть ни в одну из, казалось бы, неизбежных крайностей -- богохульство (гей и еврей Милк по сюжету принимает участие в крещении сынишки сенатора-ирландца), слащавость, цинизм, натурализм и т. д. и т. п. Гас Ван Сент, не впервые работающий в документальной манере, умело перемежает игровые эпизоды чуть выцветшими кадрами хроники гей-парадов 1970-х. При этом Шон Пенн («Оскар» за лучшую мужскую роль) ведет свою роль как клоун-мим или как виртуозный танцовщик. То есть в прямом смысле то протанцовывает, то проговаривает одним взглядом то, что в словесном выражении казалось бы невыносимой банальностью, как и любая (пусть даже и антиксенофобская) пропаганда. Когда он, избранный наконец в горсовет, с триумфальной легкостью взлетает по широкой лестнице мэрии -- это куда больше говорит о происходящем, чем любые речи во время предвыборной гонки.

Точно стилизуя и прекрасно монтируясь с документальными кадрами, Шон Пенн на крупных планах играет подчеркнуто театрально, придавая происходящему оттенок бесконечного и в общем-то трагического карнавала и тем самым лишая фильм излишней повествовательности. Легкий привкус шутовства превращает драматичные беседы двух сенаторов -- утонченного Харви и непрошибаемого ирландца Дэна (остроумный Джош Бролин) в поединки рыжего (Дэн) и белого (Харви) клоунов.

Словом, при всей подлинности сюжета фильму удается приподняться над реальностью. Превратить историю Харви Милка в вариацию вечного сюжета о человеке, попытавшемся выйти из клозета в широком смысле слова. И не важно, что в реальности геи не всегда так обжигающе красивы и беззащитны, как у Гаса Ван Сента. Дело вообще не в геях, лесбиянках, неграх или евреях. Дело в стоящем перед каждым выборе: решился начать борьбу, да еще повел за собой остальных -- будь готов получить пулю.