Чего только не проделывали за последнее время со Сталиным на театральных подмостках. Разве что в штаны не залезали. В этом смысле спектакль «Девушка и революционер», поставленный Владимиром Агеевым в театре «Практика», сделал большой шаг вперед.
Вы не задумывались, где был Сталин 25 октября 1917 года? Вот то-то же. По версии автора пьесы «Девушка и революционер», известного бизнесмена и писателя Игоря Симонова, день октябрьского переворота несгибаемый Коба провел в постели с 16-летней Наденькой Аллилуевой, дочерью своего старого товарища по партии.
Неприкрытый тиран
«Оружие пролетариата -- это передовая марксистско-ленинская теория, а не хер товарища Сталина!» -- подобных шуток в спектакле «Девушка и революционер» пруд пруди. Есть в нем танцующий Сталин, Сталин, снимающий кальсоны, Сталин матерящийся и даже Сталин, прозорливо заглядывающий в будущее России: «На революцию надо сто лет, так что в России все успокоится году к 2020-му».
Короче говоря, Игорь Симонов использовал весь запас своих исторических знаний и политических острот. А обаятельный Евгений Стычкин задействовал широкий арсенал актерских средств, чтобы изобразить будущего лучшего друга физкультурников хоть и влюбленным, но все равно тираном и бякой. Он даже Надю Аллилуеву (героиня «Груза-200» Агния Кузнецова опять играет жертву маньяка) норовит так погладить, чтобы позвонки хрустнули. И тут же объясняет зрителям: «Народ любит силу: чуть больно, но больше приятно». Словом, товарищ Коба не столько учит девушку искусству любви, сколько вправляет ей, а заодно и зрителям мозги. Слушать эту бесконечную политинформацию, которую режиссер Владимир Агеев разнообразит пластическими этюдами новоиспеченных любовников и разными постмодернистскими трюками вроде видеопроекций, довольно утомительно. Стараниями художницы Марины Филатовой за нарисованными на заднике окнами мелькают то морозный деревенский пейзаж с лошадью, хрустящей по снегу, то хроника времен первой мировой, то кадры фильма «Штурм Зимнего». «Это уже потом сняли, -- подмигивает Наденьке Сталин. -- Народу нужны сказки».
Однако через полтора часа устает не только зритель, но и сам Сталин. «Как е...аться, так она устала, а как политинформацию слушать -- так давай-давай», -- заявляет будущий вождь своей любовнице и укладывается спать.
Сталин с ними
И тут вдруг выясняется, что на самом деле герой пьесы вовсе не Сталин, а современный писатель, примеривший на себя образ злодея и впавший в творческий кризис (обо всем этом зритель узнает из телефонного разговора его жены, перемежающей жалобы подруге игрой на бирже). Ход весьма оригинальный, особенно если вспомнить, что два месяца назад в «Современнике» вышел спектакль «Сон Гафта, пересказанный Виктюком» с похожей сюжетной завязкой.
В общем, по всем статьям «Девушка и революционер» -- спектакль не слишком удачный. И анализировать его не так уж интересно. Куда интереснее размышлять о том, почему спектакли, претендующие на философское осмысление личности Сталина, появляются сегодня как грибы после дождя. Вот ведь в Германии никому не придет в голову изображать фюрера иначе чем в виде гротескного монстра (так, например, играет Мартин Вуттке в знаменитой «Карьере Артуро Уи, которой могло бы не быть» в «Берлинер ансамбле»), да еще вкладывать в его уста пророческие монологи о судьбах родины. Оно и понятно: в Германии была денацификация. А в России никакой десталинизации так и не случилось (иначе как могло бы появиться в школьных учебниках упоминание о Сталине как об "эффективном менеджере") -- призрак отца народов так и норовит заморочить кому-нибудь голову.
