Поэтическая акустика от главного английского хулигана

Карьера под прицелом камер

А началось все со стремительного взлета The Libertines -- группы, созданной Доэрти вместе с приятелем Карлом Баратом в конце девяностых. Парочка вечно ссорившихся соавторов, любящих семидесятнический панк, пошла по пятам модных американцев The Strokes и попала со своим поэтическим гаражным роком точно в цель. Стильная, безбашенная музыка с небанальными текстами Пита, вдохновлявшегося стихами Уильяма Блейка и Эмили Дикинсон, снискала успех и у молодежи, и у критиков. Да и название было выбрано подходящее, ведь либертинами пару веков назад называли европейских вольнодумцев и нигилистов.

Однако царившая в группе вольница ее и сгубила. Доэрти был выставлен из The Libertines за пристрастие к тяжелым наркотикам, а остальные музыканты после нескольких концертов отказались выступать без одного из лидеров под прежней вывеской. Сам Доэрти, намаявшись в наркологических клиниках и каталажках, из загула в итоге не вышел, став главным скандалистом на родине. Фотографии бледного, изможденного музыканта с его пассией, супермоделью Кейт Мосс, на буксире несколько лет не сходили с первых полос британских таблоидов.

Заниматься творчеством Пит все же не перестал: собрал собственную группу Babyshambles и принимал участие в записях многих коллег по музыкальному цеху. Но даже самые успешные его работы производили впечатление небрежно сделанных и словно незаконченных. Хотя своих фанатов Доэрти старался не разочаровывать, регулярно давал плановые концерты и устраивал спонтанные «партизанские вылазки» -- аналоги наших квартирников.

Накопив приличный багаж неизданных песен, Доэрти все чаще стал выступать отдельно от своей группы. Летом 2008 года он сыграл акустическую программу в Альберт-холле вместе с давним товарищем, поэтом и музыкантом Питером Вульфом. А чуть позже рассказал прессе, что собирается выпустить и сольный альбом -- «Grace/Wastelands».

С помощью друзей

К записи первой пластинки под своим именем Пит Доэрти привлек немало друзей и знакомых. Опытный Грэм Коксон взял на себя большинство гитарных партий и привнес в альбом частичку своей главной команды Blur. Трип-хоповая певица Дот Эллисон помогла с вокальными партиями в нежной инди-балладе «Sheepskin Tearaway». А бывший «либертин» Барат сочинил и записал вместе со старым другом вальяжную песню «A Little Death Around the Eyes».

Над звуком пластинки основательно поработал продюсер Стивен Стрит, занимавшийся прежде вторым альбомом Babyshambles. Требовательный «сержант от музыки» тогда раздражал Доэрти, заставляя его по несколько раз перезаписывать одни и те же песни, но в этот раз сумел добиться от подопечного ровно того, чего желал.

На смену дистортированной грязи пришли звонкие акустические мелодии, эстрадные струнные в духе Скотта Уокера или, скажем, прошлогоднего амбициозного проекта The Last Shadow Puppets. Нашлось место в этой стилистической солянке даже поп-номеру «Last of the English Roses» с гулким басом и эхом забредшей из Gorillaz гармоники. А свинговая безделица «Sweet By and By» показала, насколько далек нынешний Доэрти от лихих времен «Fuck Forever».

В поисках Аркадии

Поэт по-прежнему поет о личных проблемах и переживаниях, поднимает привычные темы и задается новыми вопросами. Под именем Аркадии из открывающей диск как бы дилановской песни («Arcadie») предстает придуманная музыкантом Утопия, символ свободной земли для всех и каждого, красной нитью проходящий сквозь все его творчество. А прекрасная Саломея («Salome») -- это собирательный образ роковой женщины в жизни поэта, позаимствованный, судя по всему, у Оскара Уайльда, а не из Ветхого Завета.

Одной из вершин диска стала впечатляющая ретрокомпозиция «1939 Returning», в которой Питу должна была подпевать еще одна заблудшая душа британской поп-индустрии -- скандальная певица Эмми Уайнхаус. В итоге дуэт не сложился, но с грустным рассказом о предвоенной жизни Англии Доэрти неплохо справился и сам.

Шаг в сторону

Еще не так давно острые на язык журналисты сравнивали карьеру 30-летнего Доэрти со старейшим ситкомом «Last of the Summer Wine», этакой британской «Санта-Барбарой». Дескать, былая слава уходит, поклонников становится все меньше, и мало кто помнит, с чего вообще все началось.

Но первый сольный диск, лишенный хаотических вибраций The Libertines и Babyshambles, отнюдь не стал лебединой песней рокера, методично разрушавшего собственную жизнь, или его же публичным покаянием в грехах. Британский поэт-хулиган, ни о чем не жалея, вдруг обернулся достойным акустическим трубадуром. Сделав шаг в сторону от принесшего ему славу рок-н-ролла, Доэрти доказал, что является талантливым музыкантом, а не просто катящимся по наклонной героем желтой прессы.