На третьем этаже бывшей кондитерской фабрики «Красный Октябрь», что на Берсеневской набережной, проходит выставка «Чудеса. Новое искусство из Лондона». Экспозицию, состоящую из работ 22 молодых художников, проживающих в столице Великобритании, собрали и привезли в Москву две тоже молодых кураторши Мария Байбакова и Кати Саттон из недавно образовавшейся институции Baibakov Art Projects, которым помогал лондонский галерист Ник Хакворт.
Выставкой этих «чудес» юные (это будет даже точнее, чем молодые) российские культуртрегерши, вероятно, пытались повторить эксперимент знаменитого Саатчи, запустившего полтора десятилетия тому назад британских скандальных радикалов -- Young British Artists. Однако, как представляется, тот давнишний опыт повторить не удалось, а почти обо всех представленных инсталляциях, объектах и перформансах можно сказать лишь одно: déjà vu.
Кулинарная концепция
Чтобы найти, раскрутить и запустить на арт-орбиту молодых художников, все же требуются не только финансовые вложения, но и время. Как видно по масштабной выставке, с первым у кураторш проблем нет (что и понятно: девушки происходят из клана бизнес-элиты), проблемы есть со вторым. Но главным образом проблема у них с концептуальным обоснованием выставки. Понадерганные для пресс-релиза цитаты из книги Освальда Шпенглера «Закат Европы» им не подмога. Скорее наоборот. Хотя одна фраза из трактата, написанного немецким философом-пессимистом почти 90 лет тому назад, им вполне подходит. Звучит она так: «Человечество, однако, не имеет ни цели, ни идеи, ни плана в большей степени, чем род бабочек или орхидей…». Замените «человечество» словом «кураторы», и с выставкой все станет ясно.
Однако, как кажется, в качестве теоретического и практического руководства у кураторш был все же другой трактат. А именно знаменитая дореволюционная книга по кулинарии Елены Молоховец «Подарок молодым хозяйкам», в которой, в частности, есть и такой совет: если к вам пришли гости, а вам нечего подать к столу, пошлите человека в погреб с тем, чтобы он принес вчерашнюю говядину. Образно говоря, примерно то же самое сделали и хозяйки выставки. Если под «погребом» в данном случае нужно понимать опыт почти пятидесятилетней истории contemporary art, то с якобы оригинальными творениями нынешних молодых британских художников будет все предельно ясно.
Добросовестные ученики
Взять, к примеру, конструкцию из флуоресцентных ламп «LP12» Натаниэля Ракоу. Всякий мало-мальски сведущий в современном искусстве опознает в ней почти точный ремейк знаменитых «световых монументов» тридцатилетней давности американского концептуалиста Дэна Флэвина. Панно из светоотражающих пластин Гари Уэбба наверняка вызовет в памяти и «пульсирующие структуры» кинетиста Джанни Коломбо, и «кинетические отражатели света» Германа Гепфера. Надо ли говорить о том, что эпоху кинетизма отделяет от нашего времени почти полвека? Вероятно, надо, иначе один из главных аттракционов нынешней выставки -- «Медленная дуга в кубе» Конрада Шоукросса, представляющая собой вращающийся в клетке штатив с лампочкой, будет считаться оригинальным произведением. Между тем подобной арт-инженерией в начале 1960-х годов занимались Хулио Ле Парк и Такис. Сделанный из выпотрошенного пианино световой синтезатор, на котором в день вернисажа без устали практиковался молодой перформансист Дэвид Биркин, тоже из той же славной эпохи кинетизма.
Какой объект, инсталляцию или скульптуру, представленную на выставке, не возьмешь, оригиналы этих клонов вполне узнаваемы. Мустафа Халуси, британец с турецкими корнями, комбинирует свое панно из различных изобразительных цитат так же, как тридцать лет до него это делал американец Дэвид Салле. Российская художница, попавшая в британскую выставочную обойму, вероятно, оттого что живет в Лондоне, Маргарита Глузберг рисует картины цветными карандашами. Так же, как тридцать лет до нее это делал француз Андре Рафрэ. Впрочем, встречаются заимствования не только из истории contemporary art. Например, создатель видео «Шелест» Кирк Палмер, как кажется, лишь недавно увидел фильмы Тарковского и, как видно, поддался обаянию медитативных кадров с колеблемой ветром травой и кустами.
Покаянная говядина
Инсталляция и перформанс Элоиз Форниелес возвращает нас к трактату Елены Молоховец, к тому самому пассажу, где говорится о говядине. Лондонская аргентинка как раз и работает с этим продуктом. Специально для ее акции «Падаль» в зале повесили освежеванную коровью тушу. Все время, что длилась акция, художница устраивала перманентный стриптиз, после которого обряжалась новые в платья, наваленные кучей на полу (как тут не вспомнить работы с секонд-хэндом французского концептуалиста Кристиана Болтанского), а попутно шпиговала тушу покаянными записками, поступавшими от зрителей. В чем должны были покаяться свидетели акции, не слишком было понятно. В том, что они не вегетарианцы? Или же посредством этого странного ритуала художница хотела свести счеты со своей родиной, как известно, мировым поставщиком мяса. Или, быть может, этим она хотела напомнить о том, что и у нас лет десять тому назад о животных радел Олег Кулик?
