Выходит в прокат фильм «Гоморра», обласканный критиками и фестивальными жюри коллективный портрет неаполитанской мафии. Он отличается изрядным правдоподобием и представляет, главным образом, социологический, а не художественный интерес.
Практически все фигурирующие в кадре персонажи живут за счет «коморры», гангстерской группировки, служащей для небогатых районов Неаполя чем-то вроде градообразующего комбината. Грустный пожилой мужчина доставляет по адресам пачки мятых купюр и, в очередной раз чудом не получив пулю, он закономерно задумывается о верности выбранного жизненного пути. Похожие размышления занимают и работающего на «коморру» портного-дизайнера, опрометчиво решившего подхалтурить у китайских конкурентов. Мечтательному подростку до выстраданной мудрости старших далеко. В качестве криминального дебюта он без особых достоевских мучений подставляет под пули хозяйку продуктовой лавки, помогавшую его семье. Наиболее насыщенную экранную жизнь проживают два 20-летних отморозка. Они натыкаются на принадлежащий старшим товарищам склад с оружием и решают, что теперь весь мир принадлежит им. Как не трудно предположить -- решение опрометчивое.
Выход «Гоморры» в мировой прокат и Гран-при, полученный картиной в Каннах в прошлом году, дали повод заговорить о возрождении итальянского кино, в последнее время ощущавшего себя не лучшим образом. Чаяния в данном случае, возможно, несколько опережают действительность. Хотя постановщик Маттео Гарроне, поощряемый за возвращение к истокам неореализма, визитной карточке кино Италии 50-х, как раз по части достоверности даже опережает классиков Витторио де Сику и Роберто Росселини. От прочих картин про мафию «Гоморру» отличает высокая степень аутентичности.
Слава фраера сгубила
Съемки не потребовали ни расходов на декорации, благо с убогими многоквартирными халупами в Неаполе по-прежнему все нормально, ни поисков актеров с достаточно убедительными выражениями лиц. Чуть ли не вся массовка укомплектована действующими участниками «коморры». И это тот случай, когда фраеров сгубила жажда не столько денег, сколько славы. Появившись на экране, многие артисты-дебютанты были опознаны компетентными зрителями из органов и впоследствии арестованы. А автора романа, который положен в основу фильма, боевики группировки периодически обещают ликвидировать. И, как опять-таки работники некоего завода, всякий раз торжественно клянутся управиться с задачей к определенной дате -- последний раз это должно было случиться на Рождество.
Судя по тому, что режиссер Гарроне не только не прячется от мафии, но и вроде бы женился на дочке одного из главарей, картина получилась несколько более художественной, чем книга. То есть не всякий эпизод можно сразу подшивать к делу. Отслеживая труды и дни криминального мира, постановщик придерживается нейтральных позиций документалиста, фиксирующего на камеру дикий быт животных. Он не пускается в нравственную полемику по поводу недостатка толерантности у льва, задирающего нежную лань. И в то же время не поэтизирует мафиозную жизнедеятельность, что программным образом отличает суетность и приземленность «Гоморры» от античного пафоса, свойственного таким образцам жанра, как «Крестный отец» и «Лицо со шрамом».
Персонажи приходят в «коморру» потому, что городок маленький, на образование денег нет и, в общем, особо некуда податься. Как и большинство нормальных граждан, занимаются там довольно неинтересной работой. Деньги тоже довольно неинтересные, поскольку их хватает не на любовниц-моделей, а на мелкие радости типа коллективного посещения СПА-салонов. Посетители терпеливо дожидаются своей очереди в кабинку, однако нужную дозу загара получить не успевают, поскольку кто-то прошивает их пулями. Мотивация, как обычно бывает в жизни, остается за кадром.
Секреты для того света
Неудачливые, некрасивые и не всегда способные расплатиться за кофе гангстеры уже встречались в гениальном «Псе-призраке». Однако если у Джармуша это был своего рода дружеский шарж, то Гарроне предлагает прорисованный с беспощадной тщательностью портрет. Со всеми юношескими прыщиками или старческой дряблостью. И он представляет, таким образом, интерес скорее социальный, нежели как-то связанный с искусством.
Вообще странно, что такой фильм не появился в России лет 20 назад, благо тогдашнее состояние дел в нашем кино располагало к любой сколь угодно продвинутой экзотике. И какой-нибудь Магнитогорск 90-х вполне сопоставим с Неаполем нулевых. Героям картины не хватает разве только борсеток и свиных кожаных курток, но это, видимо, в силу мягкости климата. А в остальном все знакомо как березки. Те же спортивные костюмы, те же швейные кооперативы и те же «хрущобы», где проистекает та же тупая жизнь. Однако русские коллеги героев картины, легко узнавшие бы в них себя, давно пропеклись в соляриях до безвременной смерти в расцвете лет. И теперь из ценителей остались только критики, приветствующие в «Гоморре» смелость политического шага. Ну, да что они понимают.
