Эксперты возложили ответственность за провал ЕГЭ на ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова
Эксперты с изрядной долей критичности относятся к ожидаемому реформированию Минобрнауки России. В том числе и потому, что очевидно - планы разделения министерства на два ведомства, образовательное и научное, повлекут за собой новые назначения глав этих новообразованных структур.
Хотя казалось бы - наоборот, радоваться надо. Потому что критика нынешнего главы Минобрнауки Андрея Фурсенко стала чуть ли не хорошим тоном. Стоит, кстати, разобраться, почему именно, и так уж ли нынешний министр единолично выступает в качестве злого гения отечественного образования?
Политолог Михаил Тульский, опубликовавший сегодня свою колонку в издании Аргументы.ру, обращает внимание на фигуру ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова. По данным эксперта, именно Кузьминов стоял в качестве «серого кардинала» за всеми реформами, которые заставили научную и образовательную общественность «пугать детей» именем нынешнего министра Андрея Фурсенко.
Эксперт напоминает о тех образовательных новациях, которые связывают с Фурсенко и которые проводились в школе под его формальным руководством. «ЕГЭ, ГИФО, новый порядок финансирования образовательных учреждений или в простонародье, закрытие малокомплектных школ, безуспешное внедрение новых стандартов старшей школы, запуск так называемого болонского процесса, и, наконец, многострадальный новый закон об образовании, – пишет Тульский. - Понятно, что это далеко не весь перечень министерских инициатив, которые всякий раз вызывали бурю общественного негодования и рой критических стрел с адрес министра Фурсенко. Невольно задаешься вопросом, а что, действительно все эти спорные, стоящие на острие общественной дискуссии перемены в нашем образовании рождены министерскими чиновниками от образования?»
Специалисты помнят, что именно ВШЭ под водительством Кузьминова было поручено в конце 90-х годов разработать подходы к изменению отечественной образовательной системы.
Причем, в обществе наибольшие нарекания в адрес министра Фурсенко вызывает то, с чем пришлось уже столкнуться подавляющему большинству российских граждан – ЕГЭ. А ведь именно Ярославу Кузьминову принадлежит сомнительная честь авторства системы независимого электронного тестирования школьников вместо традиционных выпускных экзаменов. «Идея разрабатывалась в недрах ВШЭ в течение нескольких лет, пока в 2003 году не началась экспериментальная апробация этой формы аттестации школьников по всей стране, а затем в 2009 году ЕГЭ не заработал в штатном режиме. Вводился ЕГЭ на фоне абсолютного непонимания обществом его целей и задач. И, как следствие, сопровождалось все это непрекращающейся острейшей дискуссией о его целесообразности», - напоминает Тульский.
К сожалению, три года повсеместного функционирования системы показали ее врожденные ошибки, исправить которые далеко не просто, а местами и невозможно. ЕГЭ оказался однобоким механизмом оценивания результатов школьного образования: он «ловит» только академические достижения и, наверное, с самого начала должен был быть дополнен более расширенным списком достижений. Механизм экзамена оказался слишком централизован, поэтому регионы чувствуют довольно слабую ответственность за прозрачность и объективность его результатов.
Причем, напоминает эксперт, Кузьминов предлагал ввести сразу два механизма – ЕГЭ и ГИФО, то есть, систему государственного финансового поощрения отличившихся школьников. Но если первое худо-бедно заработало, то второе так и не было реализовано. По задумке Ярослава Ивановича эти самые ГИФО должны были работать в паре с ЕГЭ, чтобы материально стимулировать выпускников. Но идея ГИФО была буквально в штыки воспринята ректорским корпусом, как, впрочем, и идея ЕГЭ. Кнут ввели, условно говоря, а пряник забыли.
Еще одна предложенная ВШЭ и Кузьминовым Минобрануки идея – новый, инновационный, порядок финансирования ученых заведений: не по числу учителей или смете расходов, а по финансовому нормативу, в зависимости от числа учащихся. Расчеты показывали, что вполне возможно посчитать, сколько стоит реализация образовательной программы на одного школьника, затем умножит на число учеников и дать конкретной школе ровно столько денег. Все арифметически просто.
Как обычно, с водой выплеснули ребенка. Вот только на этот раз – в прямом смысле слова: идея нормативного подушевого финансирования трудно приживается в системе образования РФ из-за огромного числа маленьких школ. А сельские школы оказались попросту обречены. «В результате механизм нормативного подушевого финансирования формально утвержден, но на деле работает так: на региональном уровне утверждается финансовый норматив, а потом - на уровне муниципалитета деньги перераспределяются между школами в зависимости от условий и потребностей школы», - пишет Михаил Тульский.