Дмитрий Сибирцев: «Фауст» - это игрушечная история, но страсти там абсолютно человеческие и очень мощные»
Вот уже практически целый сезон на сцене музыкального театра «Новая Опера» с большим успехом идет премьерный спектакль – опера «Фауст». Как и во все времена, зрителей очень трогает история, написанная Гете около двухсот лет назад. «Фауст», поставленный в «Новой Опере», не совсем классический, хотя и не авангардный. О режиссерских находках, о вечных вопросах, с которыми Гете обращается к нам, рассказывает директор театра «Новая Опера» Дмитрий Сибирцев.
Дмитрий, премьерный спектакль «Фауста» состоялся в «Новой Опере» в сентябре 2016 года. Как прошел первый премьерный сезон, как Вы его оцениваете?
Мы видим, что зрительский интерес к «Фаусту» очень высок. И этот спектакль живет – мы постоянно экспериментируем и вводим новых солистов. Для артистов ведь «Фауст» – это опера, в которой есть три вершины. Это партия Маргариты для сопрано, партия для тенора, ну и конечно партия Мефистофеля – мечта каждого баса. У нас дебютировали два баса – Виталий Ефанов и Алексей Антонов. В премьерных показах участвовал Евгений Ставинский. А в июне мы ждем Алексея Тихомирова и Владимира Кудашева. Хотелось бы упомянуть дебют Артема Гарнова. Вообще, меня очень радует работа Артема. Он выступил в премьерном спектакле «Пассажирки», в «Пушкине» и вот сейчас участвует в «Фаусте».
Ваш «Фауст» отличается от обычных классических постановок этого произведения. Например, там есть булкаговская Москва. В чем своеобразие «Фауста», поставленного в «Новой Опере»?
Режиссер Екатерина Одегова прекрасно воспроизвела атмосферу фаустианства, некой мистики, что было близким Булгакову. Правда, она немного с иронией относится ко всей этой истории – ведь не стоит забывать, что она вымышленная, такого не может быть на самом деле.
Поэтому немецкий городок, в котором происходит действие, режиссер делает игрушечным – получается, что мы попадаем как бы в царство Великого Гудвина. «Фауст» - это игрушечная история, но страсти, которые там разыгрываются, вовсе не игрушечные – они абсолютно реальные, человеческие и очень мощные.
Я бы хотел добавить, что весь этот необычный взгляд режиссера не мешает прочтению оперы Гуно, то есть прочтению оперы именно в том виде, в котором ее задумал композитор. Да, в нашем «Фаусте» появляются какие-то новые персонажи, но они не мешают действию, на них не делается акцент, и поэтому само содержание оперы никак не искажается.
Почему все же вы отказались от классического «Фауста», костюмного?
Одна из причин в том, что, если бы мы поставили костюмного «Фауста» после нашего спектакля «Ромео и Джульетта», то это было бы повторение большой французской оперы. А так у нас получилось два разных спектакля.
Хотелось бы спросить у Вас о другом Вашем проекте «ТенорА XXI века». Вы ведь готовите новую программу. Расскажите о ней?
Этот проект существует уже более 11 лет. За это время было исполнено множество произведений. 23 января у нас был концерт, уже традиционный, посвященный Татьяниному дню – программа проходит уже восемь лет. Это песни Бабаджаняна, Пахмутовой, Зацепина, Мартынова, Тухманова, Дунаевского. 5 марта мы показали программу «Музыка мирового кино» в Московском международном доме музыки. Мы готовили ее с особой тщательностью и любовью, подбирали видео-историю, музыкальные номера – фрагменты из фильмов. И эта программа имеет большой успех – билеты были распроданы задолго до концерта.
Получаемся, что мы движемся вперед, развиваемся и делаем новые программы. 31 мая мы дебютируем с сольным концертом в Кремлевском дворце - с программой «Нет песни без тебя», посвященной памяти Муслима Магомаева.