Государство и Арабская весна

Только Египет смог сохранить единство государства и его территориальную целостность: после свержения престарелого президента Хосни Мубарака в 2011 году на пост президента Египта в 2012 году был избран сторонник египетского движения «Братья-мусульмане» (запрещенная в РФ организация) Мухаммад Мурси, но уже в июле 2013 года он был свергнут в результате военного переворота. Приход к власти генерала Абдель Фаттаха ас-Сиси практически восстановил характер политического устройства египетского государства, существовавший до 2011 года.

Основу государственной власти в Египте вновь составили военные, возвращение которых стало гарантией территориальной целостности страны и единства государства. Именно эти две проблемы остаются главной причиной военно-политического кризиса в Сирии, Ливии, Йемене и Ираке.

В каждой из этих арабских стран, за исключением Ливии, сохраняется «официальное государство», которое с определенной степенью условности можно назвать законным. В Ираке сформированные после ухода временной американской администрации в 2010 году парламент и правительство так и не смогли объединить под своей властью всю территорию страны. В результате Ирак последние пять лет живет в условиях гражданской войны между прошиитским правительством и суннитскими оппозиционерами, которые объединились в 2014 году под знаменами (запрещенного в РФ) Исламского государства Ирака и Леванта – ИГИЛ.

В Сирии сохраняется «официальное государство», во главе которого стоит династический режим Асада, но ему с 2010 года противостоит целая группировка разрозненных оппозиционных группировок, главную роль среди которых стало играть упомянутое выше ИГИЛ.

В Йемене созданное после свержения в 2012 году президента Али Абдаллаха Салеха новое правительство во главе с президентом Абд Раббо Мансуром Хади подверглось нападению шиитских группировок хуситов, которые захватили к 2014 году большую часть территории Йемена. Только после военного вмешательства Саудовской Аравии и союзных ей арабских государств Персидского Залива повстанцы- хуситы были вынуждены ретироваться в Северный Йемен, но все еще продолжают контролировать значительные территории, включая столицу страны Сану.

Ситуация в Ливии отличается существенным образом, поскольку в настоящее время в стране действует два парламента и два правительства – одно на западе в прежней столице Триполи, другое в г. Тобруке на востоке страны. Обе взаимно не признающих друг друга государственные структуры пытаются достичь договоренностей под эгидой международной миссии ООН, но страна остается фактически разделенной на две части.

Все эти события, составляющие угрозу не только целостности отдельных арабских государств, но и стабильности арабского мира в целом вызывают вопросы о возможном характере новых форм государственности и устройства гражданского общества в этом важном в геополитическом отношении субрегионе, который именуется Арабским Востоком. Вплоть до начала нового тысячелетия все арабские страны жили в условиях авторитарного государства, во главе которого стоял либо монарх, либо президент-диктатор. Даже в таких квазидемократических государствах как Алжир и Тунис во главе стояли минидиктаторы Абдель Азиз Бутефлика и Зин эль-Абидин Бен Али, срок пребывания которых у власти исчислялся как минимум десятью годами. Что уж говорить о Сирии, Ливии и Ираке, где диктаторы у власти находились по 30 лет.

Процессы глобализации и вестернизации не только создавали серьезную опасность для дальнейшего существования тоталитарных арабских режимов, но и вызывали в арабском обществе серьезную дискуссию между светскими и мусульманскими деятелями о характере и содержании государства в обновленном арабском обществе, поскольку существовало общее понимание, что власть монопольного правителя, будь то монарха или диктатора, не может существовать вечно. Собственно, реальных вариантов нового типа государства вырисовалось только два: или светское государство по одному из типов западного образца, или исламское государство по типу существовавших ранее халифатов или султанатов. Однако пятилетний опыт существования арабских стран после начала весны показал, что реальных возможностей формирования новых государств по западному образцу не видится.

Ирак, который подвергся оккупации со стороны сил международной коалиции во главе с США в 2003-2010 гг., не смог стать образцом нового арабского государства западного типа, и фактически разделен на две части, в одной из которых господствует террористическая организация ИГИЛ, а во второй шиитская администрация. С другой стороны, и государство исламского образца не показало пример живучести в Египте, поскольку избранный демократическим путем президент, представитель исламистской организации «Братья-мусульмане», еле-еле продержался у власти один год, чтобы уступить место военному диктатору генералу Ас-Сиси.

Сама идея «исламского государства» в настоящее время полностью дискредитирована деятельностью Аль-Каиды, движения Талибан и формирований ИГИЛ. Говорить, что какая-либо из арабских стран может рассматривать вариант религиозно ориентированного государства как форму своего будущего обустройства, сегодня практически нереально. Со всей очевидностью напрашивается вывод, что для Арабского мира актуальными останутся те же монархии, ни одна из которых не была свергнута в ходе арабской весны, или же новые диктатуры старого образца, чему ярким свидетельством является правление генерала Ас-Сиси в Египте. Ситуация в Сирии также со всей очевидностью наводит на мысль, что государство останется тоталитарным либо во главе с Башаром Асадом, либо без него, но с новым растущим диктатором.

Итак, восточная деспотия, о которой писали еще в 19 веке классики марксизма-ленинизма, будет прекрасно уживаться с западной демократией и в течение всего 21 века, а во главе арабских государств вновь будут находиться новые диктаторы. Но Восток – это не только арабский мир, это и Центральная Азия, и Иран, и Турция, и в определенной мере, Россия. Не станет ли пример арабского мира образцом и для этих государств? Ответ даст будущее….