Праймериз «Единой России» в Самаре прошли не без проблем. Депутат областного парламента Вячеслав Малеев, которого политсовет партии снял с предварительного голосования, как оказалось, в 90-е годы проходил по одному из уголовных дел не свидетелем, как он заявил на собранной им пресс-конференции, а обвиняемым.
Скандал с праймериз «Единой России» в Самаре, может быть, и остался в принципе никем не замеченным, если бы не его главный участник, пожелавший сатисфакции. Снятый политсоветом партии с предварительного голосования депутат областного парламента Вячеслав Малеев собрал пресс-конференцию и начал неуклюже оправдываться. И демарш заметного самарского единоросса привлек дополнительное внимание к произошедшему уже не только самарцев. «Новую газету» также заинтересовало, о чем недоговаривают и сам Малеев, и функционеры «Единой России»: действительно ли у партии были серьезные основания для чистки самарского списка претендентов на мандат депутата Госдумы?
Об этом материал «Новой газеты».
Напомним: 19 мая состоялось заседание федерального комитета ЕР по проведению праймериз, который принял решение отстранить от участия в голосовании депутата областной думы, председателя комитета по местному самоуправлению, руководителя общественной приемной Дмитрия Медведева, заместителя секретаря регионального отделения «Единой России» Вячеслава Малеева. По всей видимости, опасаясь репутационных потерь, «Единая Россия» не стала оглашать, что послужило основанием для принятия подобного решения. Более того, вместе с ним с праймериз в Самарской области были сняты еще 7 претендентов. Но если остальные отстраненные спокойно восприняли решение партии, Малеев молчать не стал. И собрал пресс-конференцию.
«Подготовка документа о принятии решения осуществлялась на основании якобы имеющихся фактов», - заявил Малеев на пресс-конференции 25 мая, подчеркнув, что оргкомитет праймериз «ввели в заблуждение».
Областной депутат уверял журналистов, что он никогда не был судим и не привлекался к уголовной ответственности. В качестве доказательства он продемонстрировал справку об отсутствии судимости и номер уголовного дела, по которому проходил свидетелем.
«В моей жизни был эпизод, когда я оказался не в том месте и не в то время и стал свидетелем криминальной разборки», — рассказал Малеев.
«Меня это никак не касалось, меня попросили подъехать туда, чтобы дать оценку, можно ли одной команде купить машины на АвтоВАЗе по государственным облигациям. Я уже собирался уезжать, когда началась стрельба. Это была другая группировка (выделено редакцией), которая напала на нас из засады».
Речь идет о «стрелке» двух бандитских группировок — самарской ОПГ «Беса» и тольяттинской ОПГ «Напарники», — произошедшей 19 августа 1994 года в пригороде Самары, в районе турбазы «Дубки». «Стрелка» была примечательна тем, что впервые в регионе было использовано автоматическое оружие. Участники «деловой встречи» планировали договориться на предмет того, кто будет контролировать одну из компаний-дилеров АвтоВАЗа, но не успели. Выскочившие люди в масках открыли беспорядочный огонь. Были убиты двое участников «мероприятия», причем оба — тольяттинские гости.
По номеру, названному Вячеславом Малеевым во время пресс-конференции, «Новой газете» удалось раздобыть материалы уголовного дела № 9403934, возбужденного после убийства участников «стрелки». Судя по этим документам, на пресс-конференции Малеев был, скажем так, не совсем точен. Он заявил журналистам, что проходил по уголовному делу в качестве свидетеля, но в «Постановлении об изменении меры пресечения», вынесенном следователем прокуратуры Кировского района Самары Сабаевым Т. Г., сказано: «Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении обвиняемого Малеева Вячеслава Михайловича изменить на меру пресечения в виде подписки о невыезде…»
Были ли у следователя хоть какие-то основания подозревать Малеева в соучастии в организации засады и убийстве двух тольяттинцев? Увы, были. Это прямо следует из показаний самого Малеева. Читаем рукописный «Протокол допроса обвиняемого», скрепленный подписью Малеева: «С моих слов записано верно, мною прочитано».
Малеев рассказал следователю, что 18 августа около 6 часов вечера встретился с неким Юрием Калемалькиным (по данным следствия, активным участником ОПГ) и поделился своими планами о том, что 19 августа он едет в Тольятти «решать вопросы в отношении автомашин». Договорились ехать вместе. Следователь записал в протокол: «Калемалькин… сказал… 19.08.1994 г. в 13 часов он будет на трассе, у него встреча там будет с человеком. Он просил и нас подъехать к этому месту в 13 часов» (здесь и далее — цитаты из «Протокола допроса обвиняемого Малеева В.М» от 23 сентября 1994 года).
К месту встречи Малеев подъехал в 12.55. Следователь дотошно записал в протокол, что к тому времени у поворота на «Дубки» собралось уже несколько автомобилей, в которых были люди, совершенно случайно оказавшиеся знакомыми Малеева. Обвиняемый перечислил имена, марки, цвет автомобилей и даже нарисовал схему, кто где стоял: «… на обочине дороги стояли автомашины «Ауди‑100», белого цвета, около автомашины стоял Корнев. <…> подошел к нему, спросил, не видел ли он Калемалькина, Корнев ответил, что его нет еще. Корнев захотел пить, мы подошли к машине Тутгарца, дали ему бутылку с соком. Затем я увидел, что подъехала автомашина «ВАЗ‑2106» белого цвета, кто приехал на ней, я не видел. Затем подъехала автомашина «Мицубиси-Паджеро» серого цвета — на ней приехал Калемалькин Юра и «Химик» Юра».
И здесь Малеев фактически признался, что это он был инициатором «съехать с дороги» и отъехать в сторону турбазы «Дубки», где, напомню, участников «стрелки» ждала засада. Следователь Сабаев записал в протокол: «… Я подошел к Калемалькину и сказал: «Ты чего здесь толпу собрал?» Надо сказать, чтобы ехали куда-нибудь от трассы». Кто-то поддержал меня и сказал: «Надо съехать», и показал на дорогу, ведущую в т/б «Дубки».
Но сам Малеев к турбазе поехал не сразу: «На повороте остались Тутгарц, я, Калемалькин и еще парень какой-то, с кем он приехал, я не заметил. Калемалькин остался с нами, так как машина, на которой он приехал, уже ушла к «Дубкам». В это время подъехали одновременно три автомашины: «Дайву-Эсперо» цвета «вишня», на которой был Виктор «Рябой», затем «Ауди‑100» и «Мицубиси-Паджеро» цвет комбинированный — верх светло-серого цвета, а низ темно-серого цвета. В машинах сидели люди, но я не обратил внимания, кто там сидел. Мы дали им знать, что ехать нужно по дороге к «Дубкам».
Подъехав к турбазе, Малеев не стал дожидаться своих попутчиков около машины, а вместе со всеми пошел в лес: «… там на полянке я увидел парней, сколько было, я затрудняюсь сказать, но более 10 человек. Когда мы подошли, у них шел такой разговор. Парень в белом пиджаке, как я понял, из Тольятти, он сказал, что разговор надо перенести на середину сентября, так как не было одного человека…». «… После этого тольяттинцы пошли в сторону автомашин на площадке… В это время я услышал автоматную очередь и одиночные выстрелы. Мне трудно определить, из какого оружия стреляли и сколько было оружия. Мы разбежались…».
Судя по материалам уголовного дела № 9403934, имеющимся в распоряжении редакции «Новой газеты», Вячеслав Малеев, конечно, мог и не знать, что самарские бандиты, пригласив на «стрелку» тольяттинских «коллег», подготовили для них засаду. Но наивно отрицать, что Малеев был хорошо знаком со всеми самарскими участниками «стрелки», знал их «погремухи» и даже стоял рядом с главой группы самарских киллеров по кличке Нисан.
Завершая пресс-конференцию 25 мая 2016 года, Вячеслава Малеев заявил: «Я не хочу возврата в 1990‑е. Я разделяю и поддерживаю курс президента России на декриминализацию общества». По этому вопросу мы с руководителем общественной приемной Дмитрия Медведева, видным единороссом Малеевым единомышленники. Поэтому я и решил обнародовать документы из уголовного дела № 9403934.
