К 2020 году в Финляндии планируют построить первое в мире особо долгосрочное подземное хранилище ядерных отходов под названием «Онкало». Его строительство началось в 2004 году, глубина захоронения составит около 500 метров. В 2020 году «Онкало» начнет принимать ядерные отходы с финских АЭС. Предполагается, что в 2100 году, после того как хранилище заполнят, вход в него забетонируют. Как считают разработчики проекта, должно пройти не менее 100 тысяч лет, чтобы отходы стали безопасными для человека и окружающей среды. Датский режиссер Микаэль Мэдсен снял о проекте «Онкало» фильм «В бесконечность», где он делится со зрителями своими опасениями.
Возможны ли подобные проекты? Представляют ли они реальную угрозу для человечества? И что с радиоактивными отходами делает Россия и другие страны?
После показа фильма в рамках проекта РИА Новости «Научный понедельник», эти и другие проблемы обсудили эксперты - генеральный директор ВНИИ неорганических материалов им. академика А.А. Бочвара Валентин Иванов и начальник отдела Института перспективных энергетических технологий НИЦ «Курчатовский институт» Станислав Субботин.
По словам Валентина Иванова, финский проект – далеко не новость. «Это не уникальный объект. В Швеции делают подобное, в Швейцарии думают о подобном решении. И это вполне реализуемый проект», - отметил эксперт.
При этом, по словам специалистов, нужно четко понимать, что в «Онкало» речь идет о захоронении не отходов, а облученного ядерного топлива.
«Отходы – это то, что уже невозможно использовать. А облученное ядерное топливо – это, можно сказать, хранилище ценных радионуклидов для будущих поколений. Такое рукотворное месторождение», - пояснил Станислав Субботин.
«Можно сказать, что финны в этом проекте теряют 50 % тех делящихся материалов, которые могут вырабатывать энергию. Вполне возможно, что когда-нибудь придется их забрать. В этих облученных материалах есть много ценных материалов, например, родий, рутений. Когда делится ядро урана, там образуются и драгоценные материалы, которые сначала являются радиоактивными, а потом становятся обычными», - добавляет Валентин Иванов.
Как объясняют эксперты, финский проект основан на концепции открытого цикла – «захоронить и все забыть». Такое решение вполне оправдано и выгодно для небольших стран, у которых не так велико количество АЭС, где переработка облученного ядерного топлива вряд ли окупится.
Однако, большинство стран, в том числе и Россия придерживаются другой концепции – замкнутого цикла. «Суть этой концепции в том, чтобы не трогать сейчас облученное ядерное топливо, а хранить его. А затем использовать этот ресурс снова в реакторах на быстрых нейтронах. Использовав облученное топливо на таких реакторах, можно будет получать энергию и ядерные отходы, которые станут безопасными уже через 300 лет», - говорит Валентин Иванов.
Он также указывает и еще на одно преимущество использования реакторов на быстрых нейтронах. «Уран кончится. Это так. Поскольку мы сейчас используем всего 0,7 % 235U. А все остальное 99,3% - это 238U. Вот его как раз и можно использовать в реакторах на быстрых нейтронах. И тогда ресурсов атомной энергетики даже без тория хватит на несколько тысяч лет», - считает эксперт.
Так, например, во Франции, у которой доля атомной энергетики составляет примерно 80%, сейчас ориентированы на замыкание топливного цикла: планируется, что к 2040-50 году страна перейдет на реакторы на быстрых нейтронах. В 30-м году коммерческие реакторы на быстрых нейтронах планирует построить Китай.
В России также идет работа над этой концепцией. «Мы страна, в которой работает коммерческий реактор на быстрых нейтронах БН 600 и исследовательский БОР 60», - говорит Валентин Иванов.
От отметил также, что в России сейчас работают 10 атомных станций, общей мощностью около 23 гигаватт, до 2019 года в эксплуатацию планируется ввести еще как минимум 11 станций.
Что касается хранения облученного ядерного топлива, то в настоящее время в России существует временные хранилища, где топливо остекловывается после переработки. «Сейчас речь идет о хранении в Канско-Ачинском бассейне, в ГХК на Дальнем Востоке. Возможно, что хранение там будет продолжаться в течение 50-ти лет. Вполне вероятно, что к этому времени разовьются реакторы на быстрых нейтронах, и тогда это топливо будет выниматься оттуда, чтобы снова использоваться», - говорит Валентин Иванов.
Вообще же такой известный лозунг, как «Весь мир скоро будет завален ядерными отходами» – сильно преувеличен, считают эксперты.
«Это такая гипербола. На самом деле отходов не так уж и много: 250 тысяч тонн во всем мире, в России 37 тысяч тонн (для сравнениея - это примерно один футбольный стадион)», - отметил Станислав Субботин.
Но, как подчеркнул Валентин Иванов, самая большая трудность в атомной энергетике – это радиофобия, уже потом экономика. «Радиация — это естественное явление. Например, просто сидя в зале РИА Новости, каждый получает дозу 10-20 микрорентген в час. Во время перелета на самолете на высоте около 10 тыс метров можно получить около 200 микрорентген в час. Эти дозы мы переносим без всякого вреда для здоровья. Главное - такое понятие как норма», - отметил Валентин Иванов.
При этом, однако, эксперт убежден, что атомные технологии должны быть дистанционными и безлюдными. «Это дорого, но реализуемо. Первое – переходить к дистанционным технологиям. Отходить от человеческого фактора. Поскольку, по моему мнению, именно человеческий фактор был виновен в Чернобыле. В какой-то мере это касается Фукусимы, поскольку там работали по инструкции, а инструкция не была подогнана к реальности», - считает Иванов.
Человек также не должен забывать об ответственности и серьезности этого вопроса, подчеркнул Субботин. «Технологии, которыми мы пользуемся, настолько мощные, что проверить все последствия их применения на практике мы не можем. А ведь мы «откусили» чуть-чуть от урана - лишь кусочек. У всех научных завоеваний, как мы теперь поняли, есть неожиданные последствия. Мы вошли в эпоху актуального незнания, когда мы не можем оценить последствия. Прошлый опыт ценен - но он нам не помогает. Единственный выход - нам нужно достичь консенсуса между всеми заинтересованными сторонами», - считает Субботин.
