Музыкальное образование не поддается реформам
Рособразование подводит итоги деятельности вузов в этом году. Реформа высшего образования набирает ход. И если с созданием федеральных университетов все понятно, будущее учреждений искусства до сих пор представляется туманным даже их руководству.
В Белгороде начинается трехдневное собрание научно-педагогической общественности, посвященное подведению итогов научной и научно-инновационной деятельности высшей школы за 2008 год и задачам на следующий год. Присутствие на совещании вице-премьера Сергея Иванова, министра образования Андрея Савченко и руководителя Рособразования Николая Булаева доказывает, что российскую систему образования ждут кардинальные перемены, причем в первую очередь речь идет о тех высших учебных заведениях, которые ориентированы на развитие новых технологий. Кроме того, в повестке дня стоят тревожащие научную общественность изменения в системе государственной аккредитации вузов.
И если в свете создания государственных университетов перестройка вузов уже началась, то искусствоведческие учебные заведения пока не знают, как сложится их судьба. Наиболее уязвимым традиционно является музыкальное образование, ориентированное на семь лет обучения в школе, четыре -- в колледже и пять -- в вузе. Профессионалы хором констатируют: качество образования снижается, престиж классической музыки падает. Но именно эти профессионалы до последнего времени оттягивали тягостный момент реформ.
«И очень жалко, что процесс обучения находится на очень низком уровне. Это абсолютно необходимо восстанавливать», -- считает художественный руководитель и главный дирижер Московского государственного академического симфонического оркестра Павел Коган. В этом с ним согласна проректор Московской консерватории по учебной работе профессор Наталья Гилярова: «Раньше считалось, что заниматься музыкой -- это необходимо, это престижно, и почти все дети шли заниматься музыкой. Сейчас такого уже нет, и конкурсы в музыкальные школы снизились, и, честно говоря, часто снижается уровень преподавания». Директор Государственного музыкального колледжа имени Гнесиных Татьяна Петрова также оценивает состояние музыкального образования как критическое. «Было бы странно, если бы было по-другому, потому что, если говорить о системе образования, то вся эта система у нас сложилась в прежнее время, во времена советской власти, может быть, даже еще в более ранний период… Когда совершенно были все социальные институты другие, иным образом оценивался и рейтинг этой специальности и социальная функция была совершенно иная», -- отмечает Петрова.
В качестве примера кризиса Павел Коган приводит музыкальные вузы: «Ведь московская консерватория когда-то была величайшее, величайшее содружество гениев. Сейчас московская консерватория, в частности, пришла к плачевному состоянию… Вот откуда необходимо начинать. Необходимо привлекать профессоров, которые действительно с отдачей и со знанием дела помогут молодому поколению встать на ноги… Государство все сделало». В самой консерватории парируют: деньги в виде правительственных грантов начали получать, жизнь налаживается. «Я считаю, что Московская консерватория как была одной из лучших в мире, так и остается… в свете других вузов, насколько мы можем судить… в общем неплохо… кое-где даже хорошо. Нам трудно себя сравнивать себя с кем-то», -- сказала Гилярова, отметив, что Болонский процесс может поставить под удар систему музыкального образования.
Битва за Болонь
Переход на двухступенчатую систему обучения «бакалавриат-магистратура» -- самая обсуждаемая проблема в музыкальном сообществе. Одни стоят на позиции «не пущать», другие готовы пойти на реформу ради сохранения интереса к профессии. «Единого мнения в нашей среде тоже нет. До последнего времени большинство представителей музыкальной общественности (корпус ректоров) стояли на одной позиции -- что наше музыкальное образование лучшее в мире, с нами никто никогда не сравнится, нас Болонская конвенция может только испортить», -- рассказывает Татьяна Петрова. В Московской консерватории готовы отстаивать эту позицию до конца. «Болонь же предполагает, что человек может прийти в 17 лет и сказать: «Я хочу играть на трубе». И ты должен его научить», -- констатирует Наталья Гилярова. По ее словам, музыкальная общественность поставила вопрос перехода на новую систему перед правительством, соответствующее обращение было написано еще на имя президента Владимира Путина. «Мы будем бороться до последнего. Международное совещание недавно было, и все в один голос говорили: «Мы вам завидуем, не сдавайтесь». Там-то понимают, что наш результат действительно высокий», -- отметила профессор.
«Это просто сломает нашу систему образования полностью… Того же мнения придерживаются, насколько я знаю, и наши учреждения искусств, я имею в виду ВГИК, театральные, художественные, литературные, то есть здесь мы идем единым строем, но к нам не очень прислушиваются», -- посетовала собеседница Infox.ru.
Однако в Гнесинке не склонны поддерживать такую позицию. По мнению Татьяны Петровой, в нынешних реалиях систему образования «училище-вуз» изменить можно по ряду причин. В первую очередь, ради самих студентов -- позволить себе учиться девять лет могут далеко не все. «Некий корпоративный эгоизм нашего педагогического сообщества, особенно за последние 10--15 трудных лет, привел к тому, что наши образовательные программы и планы безумно перегружены. Они не оставляют шанса молодым людям легально и нормально совмещать учебу с работой. Мы должны признать за ними право на жизнь и на работу», -- считает Татьяна Петрова, отмечая при этом, что в девятилетнем образовании свои плюсы тоже были. Например, столь долгий срок дает студентам время на поиски себя в профессии.
Отцы и дети
Совершенно очевидно, что проблемы образования в области искусств кроются в самом обществе. И здесь уже встает другой вопрос -- как приучить детей и их родителей к классической музыке. «Уровень культуры всего общества в целом, как бы это ни звучало пафосно, сильно изменил свой ракурс, потому что вот это засилье… начиная с «Фабрики звезд» и заканчивая всеми остальными «Аншлагами» и прочими, и прочими. Безусловно, это настолько сильно идет в дома, в семьи, что мы противостоять всему этому можем с большим трудом», -- констатирует директор детской музыкальной школы имени Д. Д. Шостаковича Марина Пантелеева. По ее словам, главная проблема сейчас заключается в том, что родители, отвыкшие в 90-е годы от классического искусства, просто не приводят детей в музыкальные школы. Здесь даже уличная преступность имеет значение -- не каждый родитель отпустит ребенка вечером одного в музыкальную школу или секцию, и если сопровождающих нет, то и приходится детям сидеть по домам. Не последнюю роль играет и тяжелая нагрузка в общеобразовательной школе.
А через три-пять лет, по мнению Марины Пантелеевой, школы ждет и кадровый кризис: «В нашей школе работает 45--50% людей пенсионного возраста. И это хороший показатель, потому обычно это 70--75%. Молодые кадры есть, им некуда пока приходить. Сейчас такое время, когда молодежь готова идти работать в музыкальные школы, но, тем не менее, свободных мест нет».
Однако повод для оптимизма есть. «Мне кажется, музыкальная школа сохранилась с тех времен. Сохранилась каким-то оазисом, который не сумело разрушить все то, что пронеслось по стране. Очень сильно изменилась общая школа… вузовская система… В музыкальной школе, у меня такое ощущение, не изменилось ничего -- в хорошем смысле. Как было все направлено на ребенка, так и направлено», -- резюмирует Марина Пантелеева.