«Мы не испортили отношения ни с Россией, ни с Грузией»

-- Госпожа посол, в Иране в воскресенье начались крупномасштабные военные учения, главная цель которых -- отработать способы защиты ядерных объектов страны от возможного нападения и разведки с воздуха. Израиль следит за ходом учений?

-- Конечно, мы следим. И следим с большой опаской, потому что в Иране мы видим сочетание террористического режима, возможностей строительства военной ядерной программы вместе с однозначными декларациями в сторону Израиля. Но в принципе мы думаем, что проблема с Ираном -- она гораздо шире, чем проблема только Израиля. Хотя мы, конечно, единственная страна, которую президент страны (Ирана. -- Infox. ru) осчастливил своими прямыми угрозами. В нашем регионе, на Ближнем Востоке, за Ираном пристально следят все государства. Государства не радикальные, которые не менее чем Израиль опасаются того, что там происходит. Не случайно, что вопросом ядерной программы Ирана занимается не столько Израиль, сколько международная «шестерка» включая Россию. То, что происходит в Иране, вызывает озабоченность всего мира, в том числе Совета Безопасности ООН. Нам кажется, что иранцы сейчас просто тянут время, используя его, чтобы продвинуть их ядерную программу. И очень скоро настанет тот час, когда международному сообществу нужно будет решать, что делать дальше с таким государством, которое игнорирует все общепринятые нормы.

-- Пауза в переговорах между Израилем и Палестиной очень затянулась. А недавно один из главных претендентов на высший пост на выборах в Палестине, экс-лидер военизированной группировки «Танзим» Марван Баргути, который отбывает пожизненное заключение в израильской тюрьме, заявил, что Израилю нужен новый лидер, который верит в мир. Как бы вы могли прокомментировать такое заявление?

-- Давайте начнем с того, что мне бы очень не хотелось, чтобы лидеров в Израиле выбирали террористы. Он (Баргути. -- Infox.ru) не за идейную деятельность сидит в тюрьме -- он ответствен за смерти десятков людей. Баргути, наверное, удобно забывать о других лидерах. Возьмем такой пример, как бытность главой правительства Израиля Эхуда Барака, который сейчас является министром обороны Израиля. Эхуд Барак шел на неописуемые уступки со стороны Израиля. Реакция с палестинской стороны на эти уступки была такой, что началась вторая так называемая интифада, то есть огромная волна терроризма со стороны палестинцев, в которой Баргути был далеко не пешкой. Так что плач Баргути по поводу того, какие бы лидеры были удобны для него, -- это циничное лицемерие. Обычно такие высказывания -- удобное прикрытие тому, что в лагере палестинцев все сложно. Кстати, это сложно и для нас, потому что нынешнее руководство Палестинской автономии не властвует над сектором Газа. Надо понимать, что нынешнее правительство Израиля хочет сесть за стол переговоров. Пока что мы находимся в промежуточном состоянии и все надеемся, что в ближайшие недели и месяцы переговоры с Палестинской автономией будут все-таки возобновлены. Это прямой израильский интерес.

-- А каковы сейчас отношения Израиля и США? В последнее время были спорные вопросы.

-- Давайте начнем с того, что Израиль -- это демократическое, независимое государство, у которого уже давно существуют крепкие и долгие отношения с Соединенными Штатами. Но это не превращает Израиль в страну, подначальную им. И, как и с любым другим другом, мы в очень многом согласны, хотя и разногласия есть. Израиль ведет свою политику. В основе отношений между Израилем и США лежит очень многое. Отношения очень крепкие, они основаны, можно сказать, на во многом одинаковых базовых идеалах начиная от демократии и заканчивая структурой самого общества. Но даже при таких длительных позитивных отношениях, построенных, кстати, на сотрудничестве с обеими партиями США, бывают споры. У нас есть свои национальные интересы, и мы не даем никому их определять за нас.

-- Госпожа Азари, а что вы думаете сейчас про российско-израильские отношения? Тем более что не так давно в них наметилось некоторое охлаждение, когда в Совете ООН по правам человека Россия поддержала резолюцию, призывающую выполнить рекомендации комиссии Голдстоуна (комиссия ООН под председательством Ричарда Голдстоуна занималась расследованием действий Израиля и ХАМАС во время военной операции «Литой свинец»), которая в свою очередь, обвинила Израиль в совершении военных преступлений в секторе Газа.

-- Давайте добавим этой истории конец: Россия все-таки воздержалась на голосовании в Генеральной Ассамблее ООН. И даже когда Россия поддержала резолюцию в Женеве, что нам очень не понравилось, она дала довольно обширное объяснение своей позиции.

Но если пойти шире, то отношения России и Израиля -- они хорошие и дружеские. Если привести просто статистику контактов на высшем и профессиональном уровнях между нашими странами, кто-нибудь мог бы решить, что Израиль -- очень большая страна. Потому что мы приближаемся к уровню контактов России с ведущими странами Европы. Это включает в себя и очень близкие отношения на самом верху. Одно приглашение президента Дмитрия Медведева нашему президенту Шимону Пересу посетить Сочи для неформального общения этим летом -- яркий пример тому.

Укрепление отношений подтверждается также не только контактами во всех профессиональных областях МИДов, но и, например, экономическими контактами. Мы к середине года боялись, что в условиях кризиса будет большое падение в товарообороте между нашими странами. Насколько мы видим, пока этого не происходит. И, наверное, самое радостное и помогающее народам сблизиться -- это сфера туризма. На фоне кризиса -- очень серьезный прирост: на 15% увеличился поток российских туристов в Израиль и на 14% возросло число израильтян, приезжающих в Россию.

Россия представляет свои интересы, Израиль -- свои. У нас есть все рычаги и форматы, с помощью которых наши страны могут вести доверительный диалог.

-- В таком случае как бы вы оценили израильскую позицию в ситуации вокруг югоосетинского конфликта? И то, что Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии?

-- Израиль -- это не Россия, не США и даже не Германия или Италия. Израиль -- это крепкая, прогрессивная, но очень маленькая страна, которая десятилетия борется за свое выживание. И поэтому в конфликтах вроде кавказского мы не являемся лидером каких-то процессов. Но когда мы принимаем для себя решение признавать или не признавать какие-то новые государства -- у нас принятие этого решения проходит с нашей колокольни, в соответствии с нашими интересами. Вопрос независимости напрямую связан с тем, как в скором будущем решится вопрос наших отношений с палестинцами. Нашу логику можно понять простой констатацией факта: Израиль не признал не только Абхазию и Южную Осетию, но и Косово. Мне кажется, что мы успешно, с нашей точки зрения, вышли из прошлогоднего конфликта. И не испортили отношения ни с Россией, ни с Грузией.