Партия власти вписала модернизацию в консерватизм

Срочная необходимость объяснить обществу свою идеологию возникла у руководства «Единой России» и близких к нему политологов после состоявшихся в ноябре послания президента Федеральному собранию и съезда самой партии. Президент официально оформил главную задачу руководства страны – провести модернизацию. А единороссы, всемерно поддержав идею президента, наконец официально закрепили свою идеологию – консерватизм.

Сразу после съезда многие СМИ откровенно иронизировали по поводу партии власти, которая поддерживает модернизацию (то есть серьезные перемены) и одновременно консерватизм (стремление сохранить существующий порядок дел). Однако единороссов такая нестыковка не смутила: во вторник, как раз в день восьмилетия партии, они заговорили о консервативной модернизации.

«Лучший опыт модернизации в Европе – это опыт модернизации консервативных политиков», -- заявил заместитель секретаря президиума Генерального совета партии Андрей Исаев. К консервативным модернизаторам он отнес президента США Франклина Рузвельта, президента Франции Шарля де Голля, канцлера Германии Конрада Аденауэра, премьер-министра Великобритании Маргарет Тетчер и премьера Японии Итиро Хатояму. «Консерваторы вывели свои подчас разваленные после войны страны в число мировых лидеров», -- заявил Исаев.

Смысл консервативной модернизации

Российская модернизация, по замыслу единороссов, должна опираться на опыт западных консерваторов. В ее основе, по словам члена генсовета «Единой России» Константина Косачева, должны лежать «три кита»: правильное понимание роли государства, которое ограничено в конкурентной среде, но поддерживает стратегические отрасли; создание благоприятного климата для предпринимателей; правильное понимание инвестиционной политики – привлечение зарубежных технологий и инвестиции в науку и образование.

Сама же консервативная мысль не может иметь ничего общего с общепринятыми представлениями. Глава центрального исполнительного комитета «Единой России» Андрей Воробьев напомнил, что консерваторов обычно считают противниками демократии и рынка: «Для нас консервативная модернизация – это, безусловно, рынок, свобода и взгляд в будущее».

Для тех же, кто не понимает, в чем тогда заключается консерватизм, Воробьев пояснил: «Взгляд в будущее, но не разрывая с прошлым и принимая положительный опыт прошлого». Такая модернизация должна стать альтернативой шоковой терапии 1990-х годов и сталинской индустриализации.

Впрочем, из дальнейших обсуждений и разъяснений единороссов и их идеологов стало понятно, что пока они сами еще толком не разобрались, как должна проходить консервативная модернизация.

Гобачев или бомбардировщик

Первая же проблема возникла по поводу скорости консервативной модернизации и ее влияния на общество.

Общая тональность выступавших показывала, что консервативная модернизация должна быть постепенной. «Не пытаться взорвать, а очень консервативно, может быть, как в Америке боролись с коррупцией в полиции, – в течение 80 лет», -- заявил координатор либерального клуба партии Валерий Фадеев. «Наша страна устала от шоковой терапии. Надо идти медленно, не торопясь», -- поддержал его спортсмен, координатор молодежных программ в Совете сторонников партии Дмитрий Носов.

С такой позицией согласились далеко не все. Например, референт управления по внутренней политике администрации президента Алексей Чадаев заявил, что «модернизация – это всегда риск». «Протесты будут неизбежно, -- предупредил он, -- одним придется менять работу, другим придется учиться, а третьим – менять место жительства».

Слова о постепенности отверг и президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. «Горбачев – патологически острожный человек. И это привело к катастрофе. Когда перемены запущены, нельзя действовать трусливо», -- подчеркнул он. Для более наглядного пояснения своих мыслей эксперт напомнил шутку. Заботливая мама наставляет своего сына – пилота бомбардировщика: «Сынок, летай помедленнее и потише».

Екатерина II против Рузвельта

Другая же проблема, которая разделила присутствующих, касалась того, на что надо опираться. Смысл консервативной модернизации, как говорил Воробьев, заключается в опоре на прошлое и традиции. «У нас замечательное прошлое», -- торжественно поддержала его глава исполкома Ивановского регионального отделения «Единой России» Елена Лапшина. Валерий Фадеев, в свою очередь, призывал опереться на опыт «органичной» (то есть консервативной) модернизации Екатерины II и Александра II.

Все вышесказанное противоречило предыдущим заверениям о том, что в России пока не было опыта консервативной модернизации и единороссы хотят быть первыми. Политолог Андрей Добров заявил, что у России нет никаких традиций, на которые бы она могла опереться. В связи с этим он заявил, что консервативная модернизация должна опираться на те традиции, которые она сама же и создаст. «Модернизация Рузвельта создала тот образ, который стал традиционным. Американские полицейские, которые не берут взятки, появились после его реформ, и теперь это традиция. Когда у нас лет через 20 появятся высокие, красивые и не берущие взятки милиционеры, мы тоже скажем, что это традиция», -- предложил он.

Новая история от партии власти

«У единороссов что-то со знанием истории. Рузвельта американские консерваторы называли, кто помягче, социалистом, а кто жестче – коммунистом», -- прокомментировал Infox.ru решение единороссов председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко.

Что же касается других «консервативных модернизаторов», о которых говорили единороссы, – Маргарет Тетчер, Рональд Рейган и Конрад Аденауэр, то, по словам Макаренко, «они все говорили, что да, вот наши консервативные ценности, но во имя их сохранения нам надо меняться».

«Екатерина Вторая, конечно, много воевала, но успешной модернизации я не помню при ней. Ползунов изобрел паровую машину, ему заплатили 400 рублей, а машину быстро разобрали», -- напомнил эксперт.