Процесс над ошибками

Судебный процесс по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева продолжает собирать известных личностей. Правда, пока только в качестве зрителей. В понедельник на очередное заседание пришли политик Григорий Явлинский и адвокат Генри Резник. Оба присутствовали на первой части заседания и от общения с прессой отказались. «Чего тут комментировать, и так все ясно», -- ограничился Явлинский. Резник же напомнил о профессиональной этике -- адвокат не имеет права комментировать дело, которое он не ведет. Пенсионерка, случайно столкнувшаяся с Явлинским на лестнице, на несколько секунд замерла прямо перед ним, после чего резюмировала: «Я с вами точно знакома… Через телевизор!»

Те, кто до сих пор не успел «познакомиться через телевизор» с подсудимыми по второму делу ЮКОСа, такой возможности лишились. На прошлой неделе суд по требованию прокуратуры запретил работу телекамер в зале суда и прекратил видеотрансляцию в зал для прессы. В связи с этим наблюдать ход процесса сейчас возможно только в зале суда. Сегодня, например, зрителям довелось увидеть, как в первой части заседания прокуроры выступали в роли защитников -- они защищали собственное обвинительное заключение. На прошлом заседании адвокаты ходатайствовали о возвращении дела прокурорам и пытались дать отвод государственным обвинителям.

Сделали выводы

Первым выступил прокурор Валерий Лахтин. С предложением защиты исключить его из процесса он категорически не согласился: «Ни один из доводов защиты не является основанием для отвода». Оснований для возврата дела тоже нет, убежден прокурор, и это ходатайство связано с желанием защиты затянуть процесс.

Лахтин, правда, признал, что неточности в обвинительном заключении действительно есть. Например, в документе было указано, что подсудимые похитили более $7 млрд, хотя на самом деле, по словам прокурора, похищено около $4 млрд. «Но эта неточность чисто техническая и не может служить основанием для возвращения дела прокурорам», -- убежден Лахтин.

Прокурор отметил, что это не единственная «техническая неточность», которая есть в заключении. Однако неточные ссылки в обвинении на документы, по его мнению, также не являются основанием для возвращения дела следствию. «По поводу документов, которые отсутствуют на страницах, на которых они упоминаются, эти документы так или иначе присутствуют в тексте обвинения», -- добавил Лахтин.

Отдельно прокурор рассказал о показаниях свидетелей. В обвинительном заключении они приведены не полностью, а частями, или же приводятся только выводы из показаний. «Показания свидетелей не требуют филигранного и точного изложения в материалах уголовного дела», -- считает Лахтин.

«Это фактическое признание нашей правоты, -- высказался довольный выступлением прокурора адвокат Константин Ривкин в перерыве. -- Другое дело, что мы это назвали фальсификацией, а они -- неточностями». Впрочем, судья после полуторачасового раздумья постановил: ходатайство защиты оставить без удовлетворения.

Слушаем и молчим

Во второй части заседания суд приступил к исследованию доказательств со стороны обвинения. Прокурор Гульчехра Ибрагимова начала зачитывать материалы уголовного дела. Адвокат Ривкин обратился к судье с вопросом: сможет ли сторона защиты ответить на зачитываемые документы или хотя бы обсудить их? «Сторона обвинения возражает против просьбы защиты, потому что обсуждение доказательств должно проходить на следующем этапе, во время прений сторон», -- отреагировала Ибрагимова.

Чтения продолжились. Но адвокат Карина Москаленко попыталась оспорить действия прокуроров: «Ваша честь, я хочу обратить ваше внимание на нарушения в ходе ведения процесса». Адвокат сослалась на ст. 274 УПК РФ, согласно которой каждое доказательство должно проходить стадию исследования, для этого и необходимо давать слово защите. А обыкновенное чтение доказательств -- это, по мнению адвоката, пустая трата времени.

Эмоциональное выступление, кажется, не было замечено ни стороной обвинения, ни судьей. Ибрагимова спросила председательствующего в суде: «Можно продолжать?» -- и получила ответ: «Можно».

Последовала очередная волна недовольства со стороны защиты. Москаленко высказала возражение против действий судьи, так как заявление защиты осталось без внимания. Адвокат заявила ходатайство с требованием представить защите право выступления после каждого оглашенного документа. Она напомнила, что судья не должен занимать ни сторону обвинения, ни сторону защиты: «Если ходатайство не будет удовлетворено, мы поймем, что во время оглашения доказательств обвинения нам просто нет места на судебном процессе».

Москаленко поддержали и другие адвокаты. «Если нет возможности обсуждать доказательства, обвинение превращается в профанацию, потому что и обвинение, и защита должны понимать, к чему эти доказательства относятся», -- заявила адвокат Платона Лебедева Елена Липцер. Еще один адвокат Ходорковского -- Наталья Терехова добавила, что все доказательства, будь то вещественные, документы или порядок следственных действий, надо исследовать в установленной законом форме.

Нападение на защиту

В спор вмешался Платон Лебедев. Он сообщил, что находится в состоянии полной правовой беззащитности. В ответ прокурор Ибрагимова перешла в нападение: «Адвокаты и обвиняемые ознакомлены с материалами уголовного дела, и, если они не понимают, к чему относятся доказательства, им бы стоило постесняться этого и лишний раз посмотреть, а не выскакивать с возражениями».

Прокуроры указали: защита пытается нарушить установленный судьей регламент, оценка доказательств должна быть на следующем этапе. Ибрагимова призвала адвокатов не пытаться мешать оглашению доказательств. «Что мы задумали, то и сделаем», -- пообещала она, вызвав нездоровый смех в зале. Ходатайство защиты в итоге было отклонено.

Чтение с ошибками

Наконец, когда слово было предоставлено Платону Лебедеву, он вновь заявил, что категорически возражает против происходящего на судебном заседании. Чтение документов вслух, по его словам, это просто смешно.

«Прокурор Ибрагимова, видимо, плохо училась в школе: читает, во всяком случае, она с ошибками -- пропускает слова, путает цифры, тем самым искажая смысл обвинения. Я уже насчитал 18 ошибок. Например, вместо 280 рублей она читает 280 тысяч рублей». Представитель гособвинения, не вставая с места, попыталась ответить на упреки подсудимого. «Помолчите, -- попросил Лебедев, -- сейчас я выступаю». «Вы меня не затыкайте!» -- во всеуслышание пригрозила прокурор, второй раз вызвав смех зале.

Вопрос о допустимости доказательств, по словам Лебедева, надо поднимать именно сейчас, а не во время прений. «Во время прений согласно УПК можно опираться только на достоверные доказательства. А ведь до сих пор доказательства не были оценены на достоверность. Когда же мы будем этим заниматься, господин судья?» -- спросил Лебедев.

Карина Москаленко констатировала: уголовно-правовой процесс закончился, так как подсудимые лишены своих законных прав. Обратившись к судье, она припомнила неосторожное высказывание Ибрагимовой: «Ваша честь, вы считаете, это нормально, что прокурор еще до оглашения вашего решения говорит: «Что задумали, то и сделаем»? По-моему, это говорит о том, что прокуратура давит на судью и заставляет его принимать нужные ей решения». Ответа на этот провокационный вопрос адвокат не услышала.