Михаил Ходорковский и Платон Лебедев не признали своей вины ни по одному пункту обвинения в рамках второго уголовного дела. А экс-глава МЕНАТЕПа добавил, что «вообще в своей жизни никогда ничего не похищал».
Хамовнический суд Москвы во вторник предоставил возможность экс-главе ЮКОСа Михаилу Ходорковскому и бывшему руководителю МЕНАТЕПа Платону Лебедеву выразить свое отношение к обвинению в рамках второго уголовного дела. По информации РИА «Новости», оба фигуранта все предъявленные им обвинения отвергли.
«Нет, своей вины не признаю», -- сказал Ходорковский. Эту фразу он повторил, комментируя каждый пункт обвинения.
Аналогичное заявление сделал и Лебедев. «Я вообще в своей жизни никогда ничего не похищал», -- сказал он.
Теперь, как ожидается, стороны определят порядок исследования доказательств и сторона обвинения приступит к изложению своих материалов.
Накануне Ходорковскому и Лебедеву была предоставлена возможность выразить свое мнение по поводу обвинительного заключения. Они объявили, что так и не поняли, в чем их обвиняют, и попросили им это разъяснить. В частности, Ходорковский попросил прокуроров объяснить ему около 70 терминов, содержащихся в обвинении, а также способ, место и время совершения инкриминируемых ему деяний. Так, заявил экс-глава ЮКОСа, непонятно даже, в каком именно смысле в обвинительном заключении используется слово «нефть».
Однако суд все заявленные ходатайства о разъяснении сути обвинения отклонил. Как сообщили суду прокуроры, они «не обязаны пояснять подсудимым обвинение», та как «для этого есть адвокаты».
Хамовнический суд начал рассматривать по существу уголовное дело Михаила Ходорковского и Платона Лебедева 31 марта. Это уже второй суд в отношении их: ранее они уже были приговорены к восьми годам заключения каждый за мошенничество, присвоение чужого имущества и неуплату налогов.
В рамках нового уголовного дела экс-руководители ЮКОСа обвиняются в хищении на сумму более 890 млрд руб. и легализации средств в размере $7,5 млрд и 487 млрд руб. Как полагает следствие, под их руководством ЮКОС покупал по внутрикорпоративным ценам нефть у своих добывающих предприятий, после чего перепродавал ее по рыночным ценам, а полученные деньги отмывались и присваивались.
