6 июля 2017 года российский Минфин опубликовал информацию о радикальном снижении объемов покупки валюты. За финансовый месяц 07.07–04.08 планируется потратить на эти цели лишь 74,3 млн руб. – в 600 (!) раз меньше, чем месяцем ранее. Минфин объясняет это резким снижением доходов, что, однако, не вполне коррелирует с данными Росстата.
Покупка валюты – способ инвестирования сверхплановых доходов государства, полученных от продажи нефти и газа по ценам выше заложенных в бюджет. В 2017 году бюджет был сверстан исходя из 40 долларов за баррель – ниже этого показателя цена не опускалась с марта 2016 года, а в 2017-м достигала даже $56. Да и сейчас она держится на вполне приемлемом для российской экономики уровне $48 за баррель.
Откуда же тогда снижение доходов? В Минфине говорят о падении объемов экспорта, однако «Роснефть» и «Газпром» этого не подтверждают. Что же тогда происходит? Кто из них врет?
Худшее – враг плохого?
Судя по цифрам, которые тщательно подобрали, например, коллеги из «Газеты.ру», лукавит скорее Минфин. Поставки идут по плану и даже с некоторым опережением. Так что истинная причина неожиданной скупости Минфина в другом. В курсе рубля.
Национальная валюта, так долго державшаяся на одном уровне и даже создавшая иллюзию некоторой стабильности, больше не в состоянии скрывать очевидное: рубль чудовищно переоценен. Но перед финансово-экономическим блоком правительства, несомненно, поставлена задача избежать любых потрясений до президентских выборов. А обвал рубля станет именно таким потрясением – сколько бы глава Центробанка Эльвира Набиуллина ни заклинала общество мантрой «Важен не курс, важна инфляция», мы все еще сильно зависим от импортных товаров и все еще хотим отдыхать не в Анапе, а в хороших отелях возле чистого моря.
Между тем каждая покупка иностранной валюты за рубли играет против рубля – точнее, против его курса. Мы еще помним масштабные интервенции Центробанка, который во имя укрепления рубля спускал на воздух валютные запасы страны. К сожалению, никакого ощутимого результата такая политика не дала: российское производство продолжало умирать.
Вот и сейчас в решении Минфина фактически прекратить закупки валюты мы видим, как плохое борется с худшим.
Идея покупать на «лишние» деньги зеленые фантики вместо того, чтобы направить средства на кредитование производства и решение социальных проблем, – порочна.
Но переход к насильственному удержанию курса рубля около очередной «психологической отметки» – порочен вдвойне. Нет таких политических целей, во имя которых можно столь грубо жертвовать экономикой.
Рублей не хватает
К сожалению, удержание курса рубля является священной коровой российского правительства – что особенно странно для страны, поставившей целью избавление от импортозависимости. А ведь чем больше на прилавках российских товаров, тем меньше издержки от удешевления национальной валюты. Если при этом подороже станет отпуск в Анталье – не трагедия, пусть Эрдоган переживает, а не мы.
Еще одним механизмом удерживания рубля на не заслуженной им высоте является ограничение его количества, создание дефицита. Общий объем денежной массы в России, смешно сказать, – 40% от годового ВВП! Рубль, таким образом, не просто обеспечен государственными активами – он переобеспечен, переоценен, рублей легко могло бы быть вдвое больше. Для сравнения, в США денежная масса составляет 90% от ВВП (плюс огромное количество вторичных финансовых инструментов на сумму во много раз бóльшую), в Китае – более 100%.
Тем не менее наследие Алексея Кудрина, 11 лет работавшего министром финансов, не подвергается пересмотру: рубль нужно держать, и пусть экономика задохнется! Ей остро не хватает обменного инструмента, но это, кажется, никого не волнует. Скоро скатимся к бартеру и выдаче зарплаты продукцией сохранившихся предприятий.
Зачем ослаблять рубль
Чем больше страна экспортирует (а мы – государство-экспортер, торговое сальдо у нас всегда положительное), тем выгоднее ей «слабая», то есть дешевая национальная валюта. Сейчас наши производители слабо смотрятся на мировом рынке, потому что не могут выдержать ценовой конкуренции: слишком высока себестоимость рубля.
Ослабление нашей национальной валюты могло бы решить эту проблему для большинства клиентов Российского экспортного центра, специально созданного для поддержки несырьевого сектора.
Конечно, нельзя доходить до фанатизма, но разумная девальвация определенно пошла бы на пользу нашей экономике. Потому что если затянуть с лечением, то оно станет шоковым: см. дефолт 1998 года; кстати, авторы его по-прежнему в силе.
Часто употребляют лукавые понятия «сильной» или «слабой» валюты, подразумевая при этом ее стоимость относительно других валют. А обывателю кажется, что «сильный» – это хорошо, а «слабый» – это плохо. Вот только непонятно при этом, почему то одно, то другое наше правительство девальвирует собственную валюту, делает ее как бы слабее. Почему Китай так старается уменьшить стоимость юаня относительно доллара. Почему тяжелобольная российская экономика демонстрировала признаки оздоровления только после значительных падений национальной валюты.
Мы не построим сильную экономику без слабого рубля.
