«Нет способа предотвратить проявление индивидуального безумия»: о трагедии в Казани

«Такого рода события, особенно связанные с преступной деятельностью человека, они в сам момент и сразу после порождают огромное количество информационного шума и мусора. Каждый раз появляются разноречивые версии. Часть из этого намеренно является дезинформацией, чтобы отвлечь внимание, чтобы проверить реакцию. Так же само информационное пространство порождает множество ложных сущностей. Потом вся пыль оседает. И начинаются торопливые предложения, как сделать так, чтобы никогда подобного не происходило», — сказала Шульман в эфире «Эхо Москвы».

Также она отметила, что в России школьные шутинги происходят случаются нечасто. «Надо признаться себе, что никакого способа проконтролировать и предотвратить проявление индивидуального безумия не существует. Человек, который решил умереть, способен на что угодно. Невозможно никак создать систему, которая гарантировала бы от подобного рода происшествий», — считает политолог.

Она отмечает, что невозможно победить преступность. Можно снизить ее уровень и изменить структуру — от более тяжкого к менее тяжкому преступлению. «Но, к сожалению, такого рода протуберанцы взрывы в одной голове или даже нескольких головах между собой связанных людей — будут происходить. Поэтому говорить, что это недосмотр спецслужб, администрации школ, что плохо сработала охрана — это естественный человеческий порыв. Случилось нечто труднопереносимое — нужно непременно найти виноватого», — размышляет Шульман.

Она также напомнила, что после «керченского» расстрела было дано поручение президента ужесточить контроль за оборотом оружия, но оно не было выполнено. Оружие выдается Росгвардией. Это наряду с крупнейшей вневедомственной охраной крупнейшие источники ее доходов, отметила Шульман. Это большой рынок. Когда в России обсуждался законопроект об ужесточении выдачи оружия, то сообщество охотников возмутилось и сумело затормозить принятие этого законопроекта, рассказала политолог.

Она замечает, что одним из тяжких последствий происшествий, подобных казанскому расстрелу, является дальнейшая стигматизация людей с психическими, ментальными нарушениями. «Когда мы на следующем этапе опять будем говорить о реформе неврологических интернатов, нам будут говорить, что таких людей нельзя отпускать, показывая на подобные трагедии», — пояснила политолог.

Также Шульман высказалась о законодательном ужесточении в связи с трагедией в Казани. «Это уже относится к последствиям. Теракты и подобного рода преступления — это плохие вещи. Они плохи своими долгосрочными эффектами. За ним следуют многочисленные последствия. За ними следуют изменения законодательства, за ними следуют расширения полномочий спецслужб, за ними следуют страдания тех людей, которые слухом не слыхивали, что у нас сегодня такое дело произошло в Казани», — размышляет она.

«В особенности плохо, когда такого рода преступления совершают молодые люди. Такого рода отчаянные планы возникают в молодых головах, которые еще не очень привязаны до такой степени к жизни, у которых нет какого-то устойчивого представления о своем будущем. И кроме того, если говорить о профилактике, кто занимается школьным насилием, известны два прекурсора такого рода происшествий, как по отношению к окружающим, так и по отношению к себе суицидальных действий — это насилие в семье и травля в школе. Потому что подобные насилия внутри семьи или в местах учебы очень сильно провоцируют людей на разного рода нехорошие вещи», — считает Шульман.

«Поэтому, если вы задаетесь вопросом: «Что мы можем сделать чтобы такое не повторялось?» — для начала не бейте своих детей», — сказала политолог.