«Первый канал» политизировал фильм «Брат-2», «пририсовав» к нему кадры беспорядков в Америке.
Фильм Алексея Балабанова показывали вечером 7 июня перед программой «Время» — в честь его 20-летия. Но вместо титров на песню «Гудбай, Америка» наложили съемку сегодняшних «расовых» протестов в США.
Свою оценку этому «креативу» даёт писатель Виктор Шендерович. "Почему это было сделано? «Мой ответ — от бесстыжести и безнаказанности этой бесстыжести. Константин Львович Эрнст, видимо, это формулирует как-то иначе. Видимо, ему хотелось, чтобы это выглядело интеллектуальной дразнилкой, игрой, но это, конечно, обычное подонство. «Первый канал» промывает мозги несчастной российской публике антиамериканизмом круглые сутки — можно было сделать хотя бы перерыв и можно было по крайней мере не вторгаться в фильм. Ну да что тут говорить — с «Первым каналом» и так всё ясно», — отвечает Шендерович.
Но вот история с фильмом интереснее. Фильм Балабанова — хорошее, сложное и диагностическое кино. Но тут, как сказано у Грибоедова, «шёл в комнату, попал в другую», отмечает он.
«Балабанов — режиссёр с очень точными нервными окончаниями. И наблюдает своего героя вполне отстраненно. Нельзя сказать, что он им любуется. Балабанов вполне ироничен, критичен и драматичен. Но сила режиссерского таланта плюс социальная точность и обаяние Сергея Бодрова, сообщенное его персонажу Даниле Багрову (близкие фамилии — думаю, это было вполне сознательно), сыграло некоторую шутку с фильмом. Это обаяние русского убийцы, обаяние зла, обаяние какой-то нашей особенной правды, которая дает право преступить закон, — это обаяние персонажа, так сказать, оставляет за ним правоту».
«Так вышло, что Балабанов, очень точно попав в болевой нерв, не просто показал явление, но это явление стало мейнстримом как раз уже после фильма.
«Печальный парадокс, но то, что было вполне маргинальным социальным диагнозом и существовало на окраине официального сознания в те годы, когда делался этот фильм, стало государственной политикой. Вот этот «кирдык вашей Америке» — это теперь ее квинтэссенция. И это страшновато на самом деле», — считает публицист.
«И это все — грустная история фашизации страны, если называть вещи своими именами», — предполагает Шендерович.
