РФ и Турция – снова союзники. C 15 марта стороны начинают совместно патрулировать сирийскую трассу М4 Алеппо – Латакия.
Таким образом, будет выполнена последняя из трех договоренностей, которых достигли Путин и Эрдоган во время встречи 6 марта. Предыдущие две – прекращение огня и создание коридора безопасности вокруг этой трассы – тоже реализованы.
В телефонном разговоре 12 марта Путин и Эрдоган заметили «существенное снижение напряженности» в Идлибе, одном из последних оплотов сирийской оппозиции и прибежище наиболее дееспособных террористических группировок, отмечает политолог Максим Сучков.
Но новый статус-кво лишь переводит острый кризис вокруг этой зоны деэскалации в режим ожидания. Интересы России и Турции в Сирии остаются во многом противоположными, и рано или поздно Москве придется что-то делать с этим противоречием в отношениях со страной, в сотрудничество с которой она так много инвестировала в последние годы, считает эксперт.
Учитывая недавние события вряд ли можно было рассчитывать на более устойчивую сделку по Идлибу: амбиции сторон велики, общественный дискурс полон эмоций, возможности сделать что-то на земле, не провоцируя новую эскалацию, ограничены.
Однако причины кризиса остались неурегулированными, отмечает политолог. Россия по-прежнему видит их в неспособности Турции соблюдать взятые обязательства и изгнать реррористов из идлибской зоны деэскалации. РФ в принципе недовольна тем, что турки помогают удерживать Идлиб под контролем сомнительного рода группировок. В Москве по-прежнему заинтересованы в комплексном развитии отношений с Анкарой, но не готовы поступиться собственными интересами в Сирии ради турецких амбиций.
При этом российское руководство понимает сложности, которые возникли у Эрдогана внутри страны после убийства турецких военных во время налета сирийских ВВС 27 февраля, и осознает, насколько тяжелой будет гуманитарная ситуация в Турции, если туда из Идлиба устремятся новые волны беженцев. Поэтому Кремль был готов дать туркам возможность хотя бы временно разрядить ситуацию, считает политолог.
В некотором смысле такая позиция РФ по Идлибу отражает те принципы, на которых Россия в целом выстраивает отношения с таким непростым партнером, как Турция, пишет Сучков. Первый – относиться с пониманием к вопросам, имеющим для безопасности Турции принципиальное значение.
Второй – четко, но без лишнего шума обозначать красные линии и заранее обговаривать коридор возможностей длясотрудничества вокруг проблемных тем. Третий – пользоваться ошибками других партнеров Турции, особенно США, играя на контрасте.
Но хрупкость перемирия в Идлибе – хороший повод задуматься, насколько этих принципов достаточно, чтобы гарантировать, что немалые инвестиции, которые Россия делает в отношениях с Турцией, в конечном счете себя оправдают, отмечает эксперт. Охарактеризовать эти отношения непросто. Если это тактический союз по Сирии, то своих целей в этом союзе Москва, по большому счету, уже достигла. Зоны деэскалации, к созданию которых Турция приложила руку (и волю), позволили Асаду овладеть многими территориями, ранее подконтрольными оппозиции.
Сейчас сирийская оппозиция фрагментирована и фактически полностью потеряла самостоятельность – Анкара по своему усмотрению посылает бойцов группы, некогда именовавшейся Свободной сирийской армией, воевать за свои интересы в Ливию. Сирийский Конституционный комитет тоже сформирован – правда, он пока дожидается лучших времен, чтобы начать работать над конституцией страны и проектами реформ.
«Если российско-турецкие отношения – это брак по расчету, то сейчас стороны сохраняют его только ради детей, то есть политических инвестиций, которые Путин и Эрдоган сделали в развитие двусторонних отношений, когда не все такой вектор одобряли. Результатом этих усилий стал рост взаимной торговли и туризма, крупные проекты в энергетике (АЭС Аккую, газопровод «Турецкий поток»), соглашения по С-400 и потенциально другим перспективным направлением военно-технического сотрудничества.
Если американо-турецкие отношения описывают формулой «Турция, может, и союзник для США, но не партнер» (ее автор – президент американского Совета по международным делам Ричард Хаас), то в случае России все наоборот: Турция – партнер, но не союзник. Иными словами, у России не должно быть ожиданий, связанных с «союзническим поведением» Турции (например, на основании ее принадлежности к «астанинской тройке»), но поддерживать баланс взаимных интересов необходимо», - считает эксперт.
Личное измерение этих отношений играет, возможно, ключевую роль на текущем этапе. За последний год из всех иностранных лидеров больше всех личных встреч Владимир Путин провел именно с Реджепом Эрдоганом. Каждая такая встреча приковывает внимание мировой прессы, на каждой лидеры стараются обеспечить интересную картинку: то Путин выдвигает стул из-под Эрдогана, то угощает его мороженым, а через месяц уже турецкий лидер угощает фигами российского коллегу.
Обоим нравится создавать собственный образ в СМИ. Оба пришли к власти в начале 2000-х и провели свои страны через серию политических экспериментов, которые нравятся далеко не всем. Оба воплощают в себе неприятные для Запада изменения в международном порядке, произошедшие после холодной войны. Обоим доставляет удовольствие удивлять – чаще неприятно – и прессу, и политиков, и экспертов. Наконец, несмотря на взаимные разочарования, оба умеют делать вид, что очень расположены друг к другу ради улучшения отношений между двумя странами.
Чем больше разрыв между благостной картинкой в СМИ и реальными противоречиями, тем более хрупкими и нестабильными оказываются российско-турецкие отношения. Это заметно даже в общественном мнении двух стран, когда во время периодических кризисов дистанция от «стратегического партнера» до «исторического врага» преодолевается за считаные дни.
С другой стороны, это позволяет сохранять отношения очень пластичными. В основе такой пластичности – циничный прагматизм сторон, уверенность в том, что «худое сотрудничество» даст России и Турции больше, чем «добрый конфликт». В эпоху девестернизации международной системы Турция видит в России ресурс укрепления собственного стратегического суверенитета, в то время как Россия в Турции – инструмент наращивания авторитета великой державы.
«Эта пластичность пока уберегает Москву и Анкару от более опасных столкновений. Выражаясь языком механики, даже получая различного рода деформации, их отношения не разрушаются. Эта диалектика хрупкости и пластичности может установиться как норма российско-турецкого взаимодействия надолго. Но каждый следующий кризис будет снова проверять, чего в этих отношениях все же больше», - считает политолог.
Ранее сообщалось, что ноутбук немецкой армии с военными секретами продавали на eBay за €90. Частная компания проверяла безопасность данных Бундесвера и купила на торговой платформе старый армейский ноутбук для работы в поле. На жестком диске была исчерпывающая документация по передвижным системам ПВО Ozelot — например, как уничтожить установку, чтобы она не досталась врагу.
Стоит отметить, что ноутбук даже не был запаролен. С такой безопасностью и хакеры ГРУ не страшны.
