Экономист Сергей Алексашенко прокомментировал версию доходов семьи премьера Мишустина от работы в UFG.
Сама компания сообщила подробности, материал напечатан в РБК. Сообщается, что Мишустин в 2008 — 2010 годы работал в УК UFG. Ее доходы определяются ее правилами, но во всем мире они выглядят примерно одинаково: каждый год УК получает 2% от стоимости активов и 20% от увеличения их стоимости. Очень редко вознаграждение УК составляет более уровня 2+20, отмечает экономист.
Мишустин, работая в УК, получил долю в 25% от доходов УК от управления как созданным, так и уже существующими фондами. То, что Мишустин получил 25% от доходов от управления новыми фондами, понятно, но получение 25% от управления созданными ранее фондами странно: до его прихода в УК все доходов были распределены между прежними партнерами, и 25% выделить ему было бы проблематично, считает экономист. Однако, возможно, ему все же выделили четверть доходов, отмечает он.
РБК пишет, что Мишустин владел 25% долей в уже существующих на момент его прихода фондах. По словам Алексашенко, это очень маловероятно, поскольку тогда клиенты UFG должны были передать ему часть собственных активов. Если такое было, то хотелось бы увидеть налоговую декларацию Мишустина за 2008 год, подтверждающую факт передачи и выплату с этого налогов, пишет Алексашенко.
Доходы Мишустина от работы в УК должны были быть связаны с итогами работы УК по управлению средствами. Так как UFG не раскрывает полностью свою отчетность, то экономист предлагает произвести подсчеты, исходя из средних величин.
На работу в УК Мишустин поступил в 2008 году (тогда же был создан его семейный траст), проработал он там до 2010 года. На этот период как раз пришелся мировой финансовый кризис, выход из которого происходил очень медленно. Фондовые рынки в тот период сильно просели: индекс РТС в марте 2008 был равен 2119 пунктов, а в апреле 2010 — 1516, за 2 года он упал на 30 %.
Экономист предполагает, что вряд ли доходность «старых» фондов UFG намного отличалась от динамики индекса РТС, и вряд ли можно говорить о ее росте. То есть в этот период УК прибыли для клиентов UFG заработать вряд ли смогла. Соответственно двадцатипроцентное вознаграждение от прироста стоимости сотрудники УК получить не могли, полагает экономист.
В UFG рассказали, что из-за кризиса сразу не смогли продать в 2010 году все активы, когда Мишустин решил покинуть компанию. Поэтому партнеры UFG договорились с Мишустиной (к тому времени муж передал ей все права по трасту) о выкупе у нее долей по мере нахождения на них покупателей.
Но какие активы нужно было продать? — задается вопросом экономист. Ведь Мишустин работал в УК, получающей доходы от управления активами — при приросте стоимости активов есть доходы, в противном случае — нет доходов. Его личные доходы в период работы в УК можно подсчитать, и все его права на получение доходов должны были закончиться с уходом из компании, пишет Алексашенко.
Возможно, УК испытывала сложности с «живыми» деньгами, и компания не смогла заплатить трасту Мишустиных единовремемнно все деньги, но тогда могла бы быть оформлена рассрочка с уплатой процентов, «но привязывать выплаты трасту госчиновника высокого ранга к результатам деятельности УК за следующие пять (!) лет (с учетом перехода прав на получение доходов к сестре Мишустина), это — коррупция», - считает экономист. По его мнению, версия UFG только подтверждает коррумпированность премьера.
Экономист Максим Миронов так прокомментировал объяснение доходов Мишустина в материале РБК: «Это ли не чистосердечное признание в коррупции?» 2,5 млн долларов нынешний премьер получил в виде зарплаты и бонусов, пока был сотрудником UFG. А еще 33 млн — уже когда возглавлял ФНС. Также экономист отмечает, что эти выплаты поступали в адрес сестры и жены.
