Стали известны тарифы на наиболее популярные следственные и судебные действия – открыть дело, закрыть дело, выпустить под залог, скостить срок, оформить УДО...
Все более высокие судейские чины становятся объектами антикоррупционных расследований. В Мосгорсуде рассматривается дело Михаила Максименко, в недавнем прошлом – главы управления собственной безопасности (УСБ) Следственного комитета России. Обвинение считает, что Максименко получил порядка 500 тысяч евро за освобождение из следственного изолятора некоего Андрея Кочуйкова, который считается подручным самого Шакро Молодого, в миру Захария Калашова. Причем указанная сумма – лишь задаток, а общий тариф на освобождение составил 5 млн евро.
Эксперты «Ленты» узнали, каковы тарифы на освобождение или смягчение приговора в среде служителей закона.
Старший следователь Московского УВД Санкт-Петербурга Игорь Левченко обвиняется в получении 500 тыс. евро за создание из ничего уголовного дела по экономической статье.
Девять лет получил подполковник Вадим Шавлохов из московского угрозыска, поделившийся с бандитами сформированным на них досье за 100 тыс. долларов.
Иногда они работают в рублях. Некий адвокат, обвинение против которого сейчас рассматривается в суде, попросил у свидетеля 30 млн рублей (около 500 тыс. евро) за то, чтобы не упоминать об участии этого свидетеля в преступных действиях.
В столице незаконное возбуждение дела против конкурента обойдется в 0,5–1 млн долларов. Закрыть уже возбужденное дело и освободиться от стражи – вдвое дороже. Посредниками в сделках обычно выступают адвокаты.
Все это – деньги, которых рядовому честному россиянину не заработать за всю жизнь – ну разве что продать бабушкину квартиру. Но бывают ставки и поменьше.
В столичном СИЗО сейчас сидят адвокат и полицейский, которые договорились закрыть уголовное дело о краже всего за 1 млн рублей. Для Москвы это очень мало, для регионов – нормальная сумма.
Алтайский край – регион небогатый. Следователь МВД здесь получил всего 10 тыс. долларов (570 тыс. руб.) за отказ в возбуждении уголовного дела. Такой тариф характерен, впрочем, для районных отделов полиции. Чем выше уровень – тем больше суммы. Если дело уже раскручено, чтобы выйти из него сухим, надо поработать и с прокуратурой, и с судейскими. Скажем, в Казани вор в законе Сыч, по оперативным данным, заплатил 40 млн руб. (700 тыс. долларов) за оправдательный приговор по делу о хранении оружия и наркотиков.
Часто нарушают закон специалисты по надзору за соблюдением законов – скажем, столичный зампрокурора по законности на воздушном и водном транспорте Павел Юркин, по мнению следствия, собрался вернуть набедокурившему гражданину его нож и прекратить следствие за 2 млн рублей. 500 км южнее, чин пониже – и ставки падают в 20 раз: воронежский следователь всего за 110 тыс. руб. готов был заменить домашний арест на подписку и невыезде и бонусом вернуть автомобиль, изъятый в рамках уголовного дела. В столице это обошлось бы минимум в три миллиона.
Знаменитый своей неподкупностью Басманный суд Москвы приговорил старшего следователя по особым делам Александра Сорокина к восьми годам «строгача» за попытку получения 100 тыс. долларов со свидетеля за вынесение удобных этому свидетелю решений.
В частных беседах адвокаты признают, что так или иначе, в той или иной форме берут все участники следственно-судебного бизнеса. Так было десять лет назад, так происходит и сейчас.
Москвич Роман, избитый в уличной драке, при защите случайно убил одного из нападавших, но потом не нашел ничего умнее, чем пойти в полицию и рассказать о происшествии. Его арестовали за убийство – от 8 до 20 лет. Но парню повезло – всего за 2,5 млн рублей «решальщики» сумели переквалифицировать дело в превышение необходимой самообороны (а по факту не было даже превышения) – и он получил 6,5 лет, всего на полгода больше минимально возможного по такому обвинению. Собравшие деньги друзья Романа даже не знают, кто их получил – судья, прокурор или оба.
В провинции, опять же, дешевле. Бывшая судья Анна Хохлова получила девять лет за то, что перед уходом в отставку снизила наемному убийце срок с 18 до 15,5 лет за 600 тыс. рублей. Ранее она же выпустила некую цыганку из СИЗО под залог за полмиллиона.
В издании The Insider бывший судья Дмитрий Новиков рассказал, что самые хлебные статьи – 159-я и 228-я УК, то есть мошенничество и наркотики. Законодатель установил очень широкий диапазон наказаний за эти преступления (чаще всего, кстати, сфабрикованные полицией и следователями): от штрафа до восьми лет. Кстати, эти дела часто разваливаются на стадии следствия или утверждения обвинительного заключения – разумеется, за деньги.
Но и получив приговор, не стоит унывать. Условно-досрочное освобождение также вполне можно купить. Осужденные победнее рвутся в колонии Мордовии и Чувашии, потому что там УДО стоит всего лишь порядка 100 тысяч за каждый неотсиженный год. Для сравнения, отбывающие наказание в Москве освобождаются пораньше по таксе 1,2 миллиона рублей за год.
Система прогнила полностью, дамы и господа. И даже все перечисленные в этой статье уголовные дела и приговоры стали возможны только потому, что кто-то кому-то заплатил. Или, наоборот, пожадничал.
