Дело о 330 миллиардах: как арестовали российские активы и что это значит

Захват по-американски

Американский Минфин отчитался о грандиозном успехе. За 100 дней работы международной группы по поиску и аресту российских активов удалось наложить санкции на активы общей стоимостью 330 миллиардов долларов. 3,3 миллиарда в день, 40 тысяч в каждую секунду.

При этом американцы явно ускорились: ведь за первый месяц поиска они арестовали только четырёхэтажную яхту Tango Виктора Вексельберга ориентировочной стоимостью 99 миллионов долларов. Со стороны американцев занимается этим созданное при Минюсте подразделение с красивым названием KleptoCapture – «захват наворованного». Но работает оно, кажется, главным образом в Европе, и это довольно интересная тенденция.

США продолжают курс на создание «железного занавеса» в Европе с минимальным ущербом для себя. Вспомните, что происходило с запретом авиасообщения с Россией: Вашингтон заставил Евросоюз принять такое решение, а сам «забыл» ему последовать. В итоге основной материальный ущерб понесла Европа.

И так – во всём.

Прощайте, ЗВР!

К названной Минфином США сумме следует добавить 300 миллиардов долларов в разных валютах и золоте, по предварительной договоренности в составе группы чиновников заботливо отправленные уже другим Минфином, российским, прямо на Запад.

Итого – 630 миллиардов долларов российского происхождения. Половина ВВП страны даже по нынешнему галлюциногенному курсу Центробанка, который – Центробанк, а не курс – также поучаствовал в переправке золотовалютных резервов (ЗВР) в стан возможного врага.

С ЗВР всё более-менее ясно – это наши общие деньги, более двух тысяч долларов с каждого, которые совершенно точно потеряны навсегда. Запад уже декларировал намерение направить их на восстановление Украины, а в случае, если восстанавливать будет нечего или негде, просто заберёт себе в качестве моральной компенсации и оплаты украинского госдолга.

А что за новые 330 миллиардов?

Во-первых, в массе своей это, в отличие от ЗВР, не деньги, а именно активы. Ошибочно думать, что фигуранты списков Forbes держат на своих счетах миллиарды – нет, их имущество всегда во что-то вложено, будь то акции предприятий, недвижимость, транспорт, коллекции предметов искусства и так далее. Американцы подтверждают: речь идёт в числе прочего о яхтах и прочих судах, а также недвижимости. Так наказывается наивность людей, которые хотели и получать огромные деньги в России, и обустраивать своё будущее за её пределами.

Характерно, что такие «обеспечительные меры» вызывают одинаковое одобрение среди широких масс населения и на Западе, и в самой России. Редкий для нынешних времён консенсус!

Чем отличается заморозка от ареста

Оговоримся, что иногда в российских СМИ употребляется термин «заморозка», иногда «арест». Так вот, в данном контексте это одно и то же. Несколько упрощая, можно назвать три общепринятых стадии обращения государства с частным имуществом.

1. Наложение взыскания. Это подразумевает лишь изъятие денежных средств или их натурального эквивалента в определённом судом размере. Всё остальное остаётся в руках бывшего должника. Иногда, правда, приходится реализовывать неделимое имущество (скажем, дом) целиком и делить полученные средства между кредитором и заёмщиком. Типичная ситуация для наступления дефолта по ипотечным выплатам.
2. Наложение ареста. Должник теряет право распоряжаться имуществом, хотя отдельным постановлением суд вправе разрешить ему, например, жить в арестованном доме или использовать ограниченные суммы с арестованных счетов. При этом право собственности на имущество фактически подвисает в воздухе: ни одна сторона не может им полноценно распорядиться (например, продать).
3. Конфискация. Та мера, которая неизбежно ждёт наши золотовалютные резервы, а также имущество российских чиновников и их семей. Скорее всего, потеряют своё имущество и близкие к Кремлю предприниматели, но тут возможны варианты.

Законно ли всё это?

Понятно, что обе стороны конфликта, Россия и коллективный Запад, придерживаются противоположных точек зрения. Отметим лишь, что ситуация уникальная, а арест по представлению суда не есть что-то сверхъестественное.

Вот первая конфискация станет по-настоящему знаковым моментом. Очередной – сколько их уже было! – точкой невозврата.