Эпидемиологические меры в России сильно зависят от электорального цикла: коронавирус словно отступает перед торжеством демократических процедур, но потом вновь берется за свое.
Сигнал за сигналом
Все последние дни перед выборами создавалось устойчивое впечатление, что Россию целенаправленно готовят к новому локдауну или, как минимум, массовой самоизоляции. Наша управляемая статистика показывает все большее число заразившихся, президент демонстративно уходит на самоизоляцию, мэр столицы говорит о «четвертой волне» пандемии, запущен российский завод по производству продукции AstraZeneca, прямо встал вопрос о «ревакцинации», то есть третьем и четвёртом уколах. Более грозными стали предупреждения в пригородных поездах. Даже скромному автору этих строк пришел наконец ответ с «Госуслуг» на заданный еще в июне вопрос о QR-коде. Разумеется, бессодержательный и подразумевающий, что несмотря на факт болезни и высокий уровень антител, прививаться необходимо.
Все эти факторы позволяют предположить, что в скором времени нас ожидают:
- возвращение QR-кодов для выполнения большого числа социальных действий, включая, возможно, даже междугородние поездки и перелеты;
- возобновление требований к предприятиям о переводе части сотрудников на «удаленку»;
- активизация временно прекращенных наказаний пассажиров общественного транспорта за отсутствие масок (в народе таких контролеров прозвали «ковидным гестапо»), а также возможное возвращение перчаточного режима;
- приостановка или ограничение деятельности предприятий в ряде отраслей.
Колемся отечественным
Надо уточнить, что для избавления от неприятных ограничений прививаться придется все равно только отечественными вакцинами. Заморскую «АстраЗенеку» будет выпускать «Р-Фарм» Алексея Репика, одного из королей госзаказов. Того самого, который на вопрос о том, почему в масштабных закупках стоимость лекарств выше, чем в аптечной рознице, заявил, что просто врачи в больницах якобы воруют лекарства и сдают в аптеки. Напомним, что система маркировки лекарств (главный бенефициар – Алишер Усманов), по крайней мере в теории делает подобную коррупционную схему в принципе невозможной.
Но производить «АстраЗенеку» планируется пока только на экспорт: Россия выбрана просто как страна с дешёвой рабочей силой (в Китае средняя зарплата уже шесть лет как выше). России остаются разные версии «Спутника» и небольшие объемы вакцин его конкурентов.
Между тем опубликованное в Аргентине исследование побочных эффектов вакцин (в России такие исследования не проводятся) показало, что «Спутник V», первая в мире вакцина против ковида, находится ещё и на первом месте в Аргентине по степени опасности. Зарегистрированные в этой южноамериканской республике AstraZeneca и Sinopharm дают существенно меньший процент «побочек»: при схожем числе вакцинаций на «Спутник» приходится 82,3% всех сообщений о побочных эффектах.
Таким образом, новый этап принуждений к вакцинации через лишение доступа к части благ или угрозу увольнения может быть небезопасен для граждан.
Кому выгодно?
Кроме того, ужесточение ограничений вскоре после выборов поставит власть в неловкое положение – получится, что с локдауном сознательно тянули до дня голосования, фактически жертвуя здоровьем избирателей. Но фактор репутации давно уже не волнует людей, принимающих решения в таких масштабах, – до следующих выборов всё забудется.
Как показал опыт первых локдаунов и в России, и за рубежом, они всегда ведут к усилению лидеров рынка, монопольных и олигопольных структур: они гораздо легче переносят временные трудности за счет наличия свободного денежного потока («подушки безопасности») и включения в разнообразные списки для государственной поддержки. «Мелочь» же не выдерживает уже первых месяцев приостановки, особенно если, как в России, предприниматель обязан оплачивать простой сотрудников из своего кармана.
А если какая-то мера выгодна крупному бизнесу, вероятность ее претворения в жизнь очень высока.
