В фамилию «Решетников» полностью влезает фамилия «Орешкин» и даже остаются буквы «е», «т», и «в», но ни в какое внятное слово или аббревиатуру они не складываются.
Будущий премьер?
Биография Максима Геннадьевича Решетникова не написана и наполовину: он родился в 1979 году в Перми, и, говорят, уже в гимназии позиционировал себя как «будущий премьер». Соученики и по гимназии, и по Пермскому госуниверситету вспоминают его как активного, энергичного отличника. Действительно, выдающиеся способности молодого человека отрицать невозможно. Он поступил в университет одновременно на два факультета, закончил факультет экономической кибернетики – и хорошо угадал, цифровизация сейчас в моде. А через два года добавил к этому диплом лингвиста-переводчика. Уже в 24 года защитил кандидатскую диссертацию на тему «Управление экономикой региона на основе финансовых потоков: принципы и модели. На примере Пермской области», и бдительный «Диссернет» не нашел в ней никакого криминала.
Сразу после получения первого диплома устроился в Администрацию Пермской тогда еще области, и, собственно, нигде, кроме как на государевой службе, не трудился. Не будем перечислять здесь департаменты: достаточно того, что в 30 лет он вошел в первую сотню кадрового резерва президента России – и, как видите, резерв этот не формальный, а самый что ни на есть актуальный для придирчивых кадровиков со Старой площади.
Осенью 2009 года перспективный управленец переехал в Москву, дабы возглавить Департамент государственного управления, регионального развития и местного самоуправления Аппарата правительства РФ, под крыло Сергея Собянина. И когда Собянина перекинули из правительства на город, он забрал Решетникова с собой – сперва в аппарат, а через полтора года на пост руководителя Департамента экономической политики и развития города. Который и занимал до 2017 года, когда Пермскому краю потребовался новый губернатор.
Финальный снос
Если вы не уловили хронологическую канву, то повторим: когда в Москве без всякого предъявления документов сносили торговые постройки («ночь длинных ковшей»), Когда запрещали уличную торговлю, когда ради сетевого ритейла душили колхозные рынки, Решетников руководил экономической политикой и развитием. И комментировал происходящее так:
«Снос ряда объектов – это финальный этап нашей последовательной политики»
Более чем красноречиво. Снос каких российских объектов станет финальным этапом его работы на посту министра?
Именно при Решетникове в Москве были приняты дискриминационные региональные законы и постановления о налоговой поддержке, прямо отдававшие приоритет крупнейшим предприятиям («фонд оплаты труда и инвестиции за последние пять лет – не менее 100 млн руб. на га, выручка за последний год — не менее 300 млн руб. на га»). Обратите внимание на невиданную в мировой урбанистической политике привязанность дохода к гектару: фактически Решетников работал на Марата Хуснуллина, высвобождая драгоценную московскую землю под строительство очередных миллионов метров жилья.
Забавно, что через несколько лет, когда Решетников работал губернатором в родной Перми, местные общественники не нашли ничего умнее, чем попросить его наложить мораторий на снос нестационарных торговых объектов. Удивленный волк посмотрел на овечек, просящих его умерить аппетит, и, внимание, «посоветовал активнее привлекать бизнес-омбудсмена».
Теперь, после короткой командировки Решетникова на родину, они с Хуснуллиным оказались в федеральном правительстве. И Хуснуллин опять выше. Связка продолжит работать, но уже на общегосударственном уровне.
Без Орешкина
Я буду скучать по Максиму Орешкину. Нескладный, не слишком красноречивый, сильно прибавивший в весе за три министерских года, он был обречен изначально. Его не только поставили оппонировать своему вчерашнему боссу Антону Силуанову (противостояние Минфина и Минэкономики есть основа управления благосостоянием любого государства), им не только заменили неуклюже осужденного кумира либералов Алексея Улюкаева, но еще и с порога нарекли «любимцем Путина». То есть сделали все, чтобы Максим Станиславович раздражал буквально всех.
Он это, конечно, чувствовал. Более того, в 2017 году Орешкин в телевизионной беседе именно Максиму Решетникову рассказывал, что это такое – работать министром экономического развития: «Многие меня уже в правительстве не любят, потому что я разрушаю этот комфортный режим, в котором существуют другие». Решетников ответил, что и не слышал ни об одном министре экономики, которого бы любили. Догадывался ли он тогда, что через два с небольшим года будет принимать дела у своего собеседника! Как знать – мальчик, мечтавший быть премьер-министром, не мог исключать такой возможности.
Орешкин был единственным, кто прямым текстом говорил о возможных уличных волнениях в 2021 году из-за плохой экономической ситуации. Он противостоял матерой связке Силуанов – Набиуллина в вопросе о потребительских кредитах, хотя как раз для его KPI – объема ВВП – безудержное кредитование только выгодно. Молодого, по сути, парня шельмовали в правительстве и Госдуме, именно при нем подняли налоги и ударили по малому бизнесу – в общем, шансов не было никаких, и снижение ВВП России в 2019 году стало, похоже, последней каплей (вслух эти люди говорили про рост в рублях, но мы же всё понимаем про рубль…).
Каков кредит доверия у Решетникова? Точно такой же, каков лоббистский ресурс крупного бизнеса – то есть практически беспредельный. Если Максим Геннадьевич не будет раскачивать лодку, разбираясь в причинах стагнации экономики, а продолжит бороться с путающимися под ногами мелкими предпринимателями, то вполне может дослужиться и до премьер-министра. Как и планировал в юности.
