Почему в России больше нет медицины и лекарств

Импортозамещение по-медицински

Онколог Алексей Масчан – человек известный. Он занимает высокий пост директора Института гематологии, иммунологии и клеточных технологий ННПЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева, но при это позволяет себе говорить совершенно крамольные вещи. Вероятно, потому что знает – других врачей у товарища Сталина нет, а если не молчать, то, может, еще сохраняется шанс изменить положение вещей к лучшему.

На самом деле не сохраняется, но об этом ниже.

В мрачно-задорном интервью «Новой газете» Алексей Александрович не стесняется в выражениях.

Во-первых, он признает, что онкологическая медицинская помощь в регионах уничтожена – невозможность поехать в Москву, Санкт-Петербург или за границу фактически означает скорую смерть. Причем ранее не хватало просто врачей и оборудования, а теперь нет еще и лекарств. «Минздрав в ответ на наши жалобы советует подбирать альтернативные способы лечения» (тут хотелось бы пожелать доктору наук Веронике Скворцовой убить себя об стену, но эвтаназия в России запрещена).

Во-вторых, Масчан показывает, как нас искусственно лишают качественных лекарств: «Зарубежных производителей, во-первых, могут вообще не допустить к торгам по госзакупкам, если есть два отечественных. И даже если есть один, все равно торги выиграет он только на том основании, что он отечественный». При этом большинство так называемых российских лекарств производится в странах третьего мира (Господи, мы, кажется, уже четвертый – в третьем геноцид лет десять как вышел из моды) и лишь переупаковывается у нас. Понятно, что «производители»-посредники, не разъясняет Масчан, приближены к чиновникам и имеют огромные прибыли.

Зато он сообщает, что Минздрав переложил обязанность определять объемы требуемых лекарств на врачей в национальных исследовательских центрах, но соответствующего статистического инструментария у них нет. В результате выручают только благотворительные фонды – они хотя бы привозят в Россию разрешенные здесь лекарства. А сколько запрещено лишь потому, что они мешали бы кому-то продавать «отечественные аналоги»!

Кадры ничего не решают

«Надо срочно менять закон, возвращать зарубежные компании, вести с ними переговоры», – делает выводы Масчан. Он не уточняет – не его это дело – что неплохо бы еще и провести расследование по поводу того, кому выгодны кульбиты с импортозамещением в столь деликатной сфере. С нашей посткризисной онкологией все стало ясно уже в 2015 году, когда голосовавший за все патриотические нововведения депутат Иосиф Кобзон вопреки санкциям вырвался из любимой России на ненавистный Запад, чтобы получить хоть какой-то шанс на исцеление. И это при том, что в правительственных VIP-клиниках проблем даже с незарегистрированными лекарствами нет, как нет на банкетах в Кремле проблемы «санкционки».

Вообще, кремлевские постмодернисты освоили забавный трюк с общественным мнением. Когда репутация некоего чиновника падает ниже плинтуса в лубянском подвале, его под фанфары увольняют (с повышением или на почетный отдых), а вместо него ставят нового, честного, незапятнанного профессионала. И через некоторое время народ понимает, что при «негодяе»-то было куда лучше. Замены Нургалиева на Колокольцева, Голиковой на Скворцову (а когда-то и Зурабова на Голикову), Чурова на Памфилову, Лужкова на Собянина полностью укладываются в эту схему, и пусть она служит предупреждением тем, кто ждет 2024 года как манны небесной.

Субсидия на лекарства

Но даже когда лекарства каким-то путем, несмотря на все усилия Минздрава, все-таки оказались в аптеках, они не по карману подавляющему большинству пациентов: система льготных и бесплатных рецептов становится все более адресной, то есть целенаправленно разрушается. Попытку решить эту проблему предприняли в лаборатории ИДМРТ ИНСАП РАНХиГС (если школы теперь называются ГБОУ СОШ, чем институты хуже?).

Российская академия народного хозяйства и государевой службы, придворный президентский вуз, наряду с ВШЭ претендует на то, чтобы считаться одним из мозговых центров современной экономики. Однако ввиду относительной разумности своих предложений регулярно проигрывает радикальному конкуренту. Сотрудник лаборатории Николай Авксентьев предложил очередную реформу системы лекарственного обеспечения – государственное софинансирование, субсидирование разницы между некоей базовой и рыночной ценой лекарств. Правда, не удержались и вполне в духе Кузьминова и Силуанова выразили опасения, что если цена на лекарства снизится, люди станут больше лечиться, а это приведет к дополнительным затратам.

Между тем и базовая сумма немаленькая – 430 млрд рублей потребуется ежегодно на помощь населению в покупке лекарств из списка жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Расчет выглядит близким к истине, тем более что под ним подписался и директор НИФИ Минфина России, он же заместитель заведующего международной лабораторией здравоохранения и его реформирования Института Гайдара Владимир Назаров.

По его мнению, пациент должен оплачивать в аптеке только «разницу между фактической стоимостью конкретного торгового наименования и референтной ценой», после чего аптека должна обратиться в бюджет за возмещением референтной цены. Господин Назаров не может не понимать, что это возмещение будет идти месяцами, за которые не входящая в крупные сети аптека просто разорится. Забавно, что одновременно с публикацией статьи Авксентьева – Назарова появился материал «Известий», где черным по белому написано о провале идеи использования материнского капитала как стартового взноса по ипотеке – застройщик не может ждать, пока неторопливый бюджет перечислит наконец ему эти 453 026 рублей. Что уж говорить об аптеках!

И это не считая того, что один из многочисленных шефов многостаночника Назарова, министр финансов, первый вице-премьер, крепкий государственник Антон Силуанов никогда не выделит столь крупную сумму на цели, прямо противоречащие логике развития страны.

* * *

Таким образом, можно совершенно прямо сформулировать, что российские власти, прикрываясь внешней религиозностью, выбрали в качестве своей идеологии дарвинизм – естественное очищение общества от слабых через невмешательство «высших сил» в конкурентную борьбу за место под солнцем. Понятно, что лишенные возможности много зарабатывать, но при этом обреченные на высокие медицинские траты люди находятся в заведомо проигрышном положении, и правительство России с некоторой гуманностью сокращает их муки путем запрета жизненно важных лекарств или повышения цен на них.

Характерно, что этот дарвинизм распространяется только на медико-генетическую сферу: и в социальной, и в национальной у власти есть любимые игроки, которым она щедро помогает.

И эти игроки – не мы.