Кому нужна вторая приватизация и почему она ничего не изменит

Одной из главных тем 2020 года будет, несомненно, приватизация. Пропаганда, одной из задач которой является размежевание между «Единой Россией» и «проклятыми девяностыми» (хотя ни один нынешний правительственный чиновник, насколько известно, Ельцина в 90-х вслух не критиковал), придала слову «приватизация» отчетливую негативную коннотацию, и теперь находится в трудном положении.

Ибо грядущую распродажу новых активов снова надо как-то обосновывать. Запасаемся попкорном и следим за развитием риторического искусства.

Время собирать

У приватизации в России трудная судьба. В 1990-х государство активно расставалось с собственностью в интересах этнически окрашенной группы лиц, в 2000-х же под бурное одобрение публики начало ее собирать. Первой ласточкой было поглощение ЮКОСа «Роснефтью», а активным этот процесс стал в 2008-09 годах: горячее дыхание кризиса заставило «спасать» предприятия, забирая их в государственную собственность. И надо сказать, правительство вошло во вкус. Ибо кризис кончился, потом кончился еще один, а огосударствление продолжается.

Сейчас общепринятой является невероятно высокая оценка доли государства в экономике – 70%. Это складывается из мажоритарных долей в сырьевых, транспортных, финансовых компаниях плюс промышленном секторе, объединенном под вывеской «Ростеха».

А стало быть, пришла пора вторично раздавать накопленное.

Время разбрасывать

Как происходило это накопление, это ренационализация, хорошо видно на примере «Газпром бурения». Семья Ротенбергов купила этот актив в 2011 году за 4,05 млрд руб., продаст обратно за 58 млрд. То же со «Стройгазмонтажом» – купила в 2008 году за 8,3 млрд, возвращает за 75 млрд. Ничего не попишешь – инфляция! «Газпром», конечно, тоже не вполне государственная компания, и все же решения о его крупных покупках принимаются именно в правительстве.

У «своих» активы скупаются втридорога, у «чужих» отбираются бесплатно. Собственно, ничего нового: российские государи действовали обычно по тому же принципу. Но из этого принципа следует и обратный ему: «своим» активы отдаются за бесценок, «чудим» – втридорога или не продаются вообще. История «Башнефти» тому яркое доказательство.

Кстати, та же история ставит под сомнение сам термин «приватизации», поскольку под ним, как выяснилось, подразумевается также передача компании из региональной собственности в «частную», где более 50% принадлежит государству.

Но давайте посмотрим, какие именно активы планируется продать в ближайшие годы. Это «РусГидро», «Совкомфлот», «Транснефть», «Ростелеком», «Россети» и Объединенная зерновая компания – государственные пакеты акций этих АО должны с аукционов перейти в частные руки. При этом никто не удивится, если «Транснефть» будет куплена «Роснефтью», которая сама фигурирует в приватизационных слухах (государство может снизить свою долю до блокирующей).

Какая собственность эффективнее?

Понятно, что все это не могло остаться без внимания почтенной публики, которая, строго говоря, и является собственником продаваемых предприятий. Так, эксперт на все руки Михаил Делягин заявил, что это новое ограбление страны:

«Давно доказано, и теоретически, и экспериментально, что частная собственность эффективней государственной только в части малого и среднего бизнеса» – поразил специалист открытием мирового масштаба. Прочитав это, владельцы Google и Apple, General Motors и Coca Cola наперегонки побежали сдавать свои акции государству (в GM у Минфина США есть 35%, но это все-таки не госкомпания).

Гораздо интереснее высказался настоящий экономист – Андрей Нечаев, министр экономики России в 1992-93 гг. Он считает, что имеющийся план – это чистой воды симуляция приватизации, что государство не планирует расставаться с повседневным контролем над экономикой, а значит, конкуренции в стране не появится, как не появится и стимулов для какого-то развития.

В этом он совпадает с главой Счетной палаты. Любовь Алексея Кудрина к частной собственности, чистому капитализму – ни для кого не секрет. Он сохранил верность идеалам команды Гайдара – Чубайса, которая демонтировала советскую систему, но была отодвинута в сторону как раз перед началом большой приватизации. Ваучеры – это еще Гайдар, залоговые аукционы – уже Черномырдин.

И теперь, когда ни того, ни другого уже нет в живых, Кудрин готовится к реваншу. Несколько неожиданно его соратником оказался министр финансов Антон Силуанов. В самом деле, ля него госсобственность – ненужное обременение, главный кассир России любит деньги, а не имущество. Если государственные компании через административный ресурс выбивают себе налоговые льготы, то частные этого сделать не смогут, а налоги приносят куда больше денег, чем дивиденды. Каждая новая приватизированная компания попадет в тесные объятия силуановско-мишустинских финансистов в штатском, и никто не уйдет обиженным, потому что никто не уйдет вообще.

* * *

России нужна честная открытая приватизация, но шансов на нее немного. Типичная успешная частная компания в наше время – это какая-нибудь «дочка» «Ростеха» типа «РТ-Инвест» с размытой государственной долей. Она пользуется всеми привилегиями близости к власти и всей свободой распоряжаться частным капиталом.

Если шулер сменил покер на бридж, он не перестал от этого быть шулером. На данный момент экономика России принадлежит узкому кругу лиц, и фамилии этих лиц известны. Они могут сколько угодно перекладывать страну из одного кармана в другой, третий и так далее (жилетка Вассермана стыдливо съеживается), называть это разными красивыми словами, но суть от этого не изменится. Вариант мирного перехода этих 70% экономики к большему числу собственников, мягкой демонополизации рынков ими не рассматривается. А другого пути к развитию у нас нет.