Послание президента: что не так с экономической частью

Послание Владимира Путина Федеральному собранию в 2019 году получилось на удивление спокойным и могло бы вообще остаться незамеченным, если бы не повышенное внимание СМИ ко всему, что говорит и делает президент. После прошлогоднего милитаристского китча, который уже вошел в историю, Владимир Путин счел нужным убрать ногу с педали газа и катиться на «нейтрали».

Правда, не обошлось без комизма: Тинатин Канделаки, известная высказываниями более яркими, чем глубокими, назвала новый стиль президента «национал-социализмом», чем немало потешила оппозиционную и смутила лояльную публику. Между тем обе части термина по отношению к посланию, в принципе, соответствуют истине: национальное направление и явные социалистические тенденции, патернализм, рыба вместо удочки.

Альтернативная реальность

Конечно, это не было посланием парламенту – это было очередным обращением ко всем гражданам России. Парламент и так сделает все, что прикажут – более чем за 19 лет он не отклонил ни одного президентского законопроекта. Собственно, и в первом же предложении послания Путин апеллировал не только к депутатам, но и ко всем гражданам.

И экономика в его выступлении была тоже «общероссийской», направленной на людей, получающих информацию в основном из федеральных каналов телевидения. Так, графики президента, например, по уровню бедности, не соответствовали данным Росстата (впрочем, у организации сменили руководителя – не исключаем, что будут изменены и старые цифры). Странно получилось и с медициной.

«Уровень доступности медицинской помощи, с одной стороны, вроде как растет, и действительно растет» – заявил президент, но скорее всего, что-то напутала профильный министр Вероника Скворцова. Система ОМС вызывает серьезные нарекания экспертов, а выплаты по ней (в общем случае 5,1% от зарплаты) превратились из страхового сбора в обыкновенный налог. Практически исчезли бесплатные анализы, на посещение врачей-специалистов формируются многонедельные очереди, число муниципальных медицинских учреждений стремительно сокращается.

Самое неприятное, что многие тысячи врачей блестяще освоили роль доктора Джекила / мистера Хайда – совмещая работу в муниципальных и частных клиниках. В результате делается все, чтобы народ возненавидел государственное здравоохранение и понес свои деньги частникам. Не забывая при этом, конечно, платить свои 5,1% в ФОМС – просто так. Практически ни за что.

Ужас, который происходит с нашим здравоохранением, неожиданно нашел подтверждение в выводах вполне официозного учреждения – Контрольно-счетной палаты Москвы. Выяснилось, что лучшая в России московская медицина развивается по весьма извращенным законам. Как только какая-то из поставленных целей оказывается недостижимой, она волшебным образом исчезает из документов. Детская инвалидность в городе растет – показатели по ней больше не являются целевыми, то же с материнской смертностью и так далее.

В реальности же число койко-мест стремительно сокращается: с 77444 до 49118 за четыре года; больниц и санаториев за шесть лет стало в два раза меньше. Зато резко выросло число пролеченных: получается, что на одного пациента приходятся считанные дни, если не часы лечения, и минуты, если не секунды приема.

Вообще, создается ощущение, что информированность президента и правительства о реальном положении дел в России снижается. Так, увеличение пособия по уходу за ребенком с инвалидностью затронет примерно отнюдь не 460 тысяч неработающих россиян, как говорит министр труда Максим Топилин, а, скорее всего, намного меньше. Пособие в большинстве регионов устанавливается только для малоимущих семей, причем для сбора справок о том, что ты не богатый верблюд, требуется масса усилий, соответственно и число получателей разнится с числом тех, кому пособие положено.

Да и сами руководители государства понимают, что «страшно далеки от народа». Так, президент в шестой раз за тринадцать лет заявил, что «времени на раскачку нет», хотя структура экономики за это время всерьез изменилась лишь по одному направлению: в 2008 году началась национализация производства, которая продолжается и по сей день. В целом же основная тенденция последних лет – на федеральном уровне громкие масштабные проекты, на которые требуется много-много денег, на местном – постоянная «оптимизация», закрытие социальных учреждений, снижение объемов поддержки.

То есть деньги теряются по пути, уже на этапе распределения основных подрядов на улучшение, защиту, восстановление. И с этим Владимир Путин не может сделать ровным счетом ничего; две самые громкие «посадки» федерального уровня (Белых, Улюкаев) лишь укрепили общественное мнение в том, что наказание неизбежно только для идейно неблагонадежных. А «свои», как Сердюков, фактически неподсудны.

О социальном контракте

Отдельная тема – «социальный контракт», который президент назвал одним из путей решения наших проблем. Это своеобразная форма поддержки семей, не по своей вине попавших в тяжелое материальное положение, а главное – это первая за десять лет реальная попытка дать удочку вместо рыбы. В самом деле, жили-были Иван да Марья, да двое их детей, и был Иван крутым начальником в крутой фирме, и поживали они зажиточно, и платили налоги, и вносили свою долю в экономику региона. А потом, например, в московской материнской компании провели оптимизацию, и выяснилось, что работа Ивана более не нужна. И перешли Иван да Марья в категорию бедных.

На этот случай в российском законодательстве уже много лет присутствует, но практически не функционирует форма прямой адресной помощи. Государство дает деньги, но не на еду или одежду, а на переквалификацию (обычно с гарантированным трудоустройством), открытие своего дела или хотя бы развитие подсобного хозяйства. Для того чтобы понимать, что именно нужно бедным семьям, выделено восемь регионов для детального анализа состояния бедных семей. Проще говоря, раньше правительство России не имело информации о бедности.

Вообще, идея соцконтракта выглядит очень хорошо. Но надо понимать, что высоких доходов тут не будет, и особенно важно изменение психологии – чтобы вчерашний менеджер на 100 тысячах (Иван) смог перестроиться на работу автомехаником со средней зарплатой 50 тысяч. Мало кто в состоянии принять подобный «дауншифтинг», во многом из-за телевизионной рекламы красивой жизни и некоторого презрения к рядовым трудягам (Константин Эрнст, ау). Хотя логика в подобной перестройке, безусловно, есть. У нас слишком много услуг и слишком мало производства.

Но есть и второй нюанс. Подсобное хозяйство – дело хорошее, но испокон веков было принято продавать излишки. А эти возможности предельно ограничены обновляющимся законодательством. Сейчас после полных запретов вроде бы разрешают продавать картошку и капусту, но… негде, ведь колхозные рынки закрываются ради обеспечения доходов «Пятерочек» и «Магнитов». Да, череда перегибов прошла, идет либерализация в плане личной предпринимательской деятельности, но ведь и за ужесточение, и за ослабление запретов голосовали одни и те же люди, и законы эти подписывал один и тот же президент. Так где гарантия, что завтра, после завершения социального контракта, подсобное хозяйство не окажется элементарно ненужным?

Дорогое послание

При этом плата за виртуальную экономику получится вполне реальной. Главный бухгалтер России Антон Силуанов заявил, что дополнительные расходы по содержавшимся в послании поручениям составят 100-120 млрд рублей ежегодно; куратор социального блока правительства Татьяна Голикова говорила о 80 млрд рублей только по ее направлению, цифры в целом коррелируют между собой. Сумма вроде бы весьма скромная – менее 2 млрд долларов, – однако ее тоже надо откуда-то взять. НДС уже подняли и доходы с него распределили на шесть лет вперед. Пенсионный возраст подняли и экономию с этого распределили на годы вперед. Фонд национального благосостояния, о котором уверенно говорил президент, постепенно уходит на инфраструктурные нужды (кстати, абсолютно правильное вложение).

Значит, нужны будут новые налоги. То есть все радости подъема, о которых говорил президент, обернутся лишь снижением уровня жизни.

К сожалению, сеансы массового гипноза больше не работают.

Люди разобрались

Одновременно с выступлением президента появилась информация о новом опросе ВЦИОМ – организации вполне проправительственной, но, кажется, немножко уставшей от этого факта. «62 процента жителей России не верят, что в стране можно вести честный бизнес», при этом, самый ужас, «89% к предпринимателям в России относятся положительно». Вот эта последняя цифра, честно говоря, шокирует.

Правительство прилагает огромные усилия для того, чтобы простые люди видели во всех бедах вину «плохих бизнесменов», президент и премьер-министр лично мониторят цены и устраивают публичные выволочки охамевшим торгашам, а тут вдруг 89 из 100 – «Хорошо или скорее хорошо». Правда, следует уточнить, что вопрос стоял следующим образом: «Как вы в целом относитесь к людям, которые занимаются частным предпринимательством (мелким и средним бизнесом)?». То есть крупный бизнес, практически всегда приближенный к региональной или федеральной власти, в этом вопросе не фигурировал. Но это еще более тревожный симптом: людей все труднее натравить на кулака-мироеда, они начинают понимать, что истинные причины проблем находятся куда выше и дальше.

Если власть не превратит слова в дела, парламентские выборы 2021 года будут страшными.