Минздраву предписано хирургическое вмешательство

Скандалы вокруг Минздрава привели к тому, что министерством вплотную заинтересовались силовики – СКР и ФСБ. Удастся ли Веронике Скворцовой выйти, как всегда, сухой из воды – или грядущая зачистка коснется и ее?

Впереди планеты всей

Отечественное здравоохранение благодаря мудрому командованию Скворцовой движется вперед семимильными шагами. Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из бодрых докладов госпожи министра, которыми она угощала чиновников начиная с 2012 года, с момента, когда заняла министерское кресло.

Правда, из тех же докладов видно, что приоритетом министра является не сохранение здоровья граждан, не улучшение качества обслуживания пациентов в медучреждениях, а создание Единой информационной системы (ЕИС). По словам Скворцовой, к 1 января 2022 года будет создан некий «единый цифровой контур», и к системе подключатся 75 тысяч медицинских организаций. То, что на самом деле в фонде ОМС этих самых организаций несколько меньше – около 21 тысячи – министру, по всей видимости, странным не кажется. Ну не сходятся концы с концами. С кем не бывает, все мы люди.

Ходят слухи о загадочных случаях, когда к системе подключали ветеринарные клиники – причем их адреса предоставляло министерство здравоохранения. Видимо, отныне забота о братьях наших меньших тоже входит в задачу Минздрава. Впрочем, возможно, это просто еще один способ отчитаться за потраченные бюджетные деньги.

Подключением медорганизаций к интернету занимается один-единственный подрядчик – Ростелеком. Его услуги обходятся Минздраву недешево: только в 2018 году министерство выделило Ростелекому 4,3 миллиарда рублей.

Иммунная защита по-министерски

Тем временем тучи вокруг Минздрава продолжают сгущаться. 2 ноября президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии и руководитель Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль дал интервью журналу Forbes и в числе прочего прямо заявил, что отечественная медицина находится не в лучшем состоянии из-за недостаточного финансирования и слабой технологической базы.

Ранее, в апреле 2018 года, Валентина Матвиенко попыталась смутить Скворцову каверзным вопросом – мол, почему министр здравоохранения горой стоит за систему ОМС с ее многочисленными страховыми компаниями, которые по сути просто аппараты по выкачиванию денег из больниц и поликлиник; Скворцова попыталась отвлечь спикера СовФеда речами об оптимизации, но, кажется, не вышло.

Но это все цветочки по сравнению со скандалом сентября 2014 года, когда выяснилось, что Минздрав чудодейственным образом выкачал из бюджета и потратил в никуда 54 миллиарда рублей.

Забавно, что даже после такого Веронике Скворцовой ничего не было. Впрочем, как мы можем знать наверняка – может, что-то и было. Может быть, на нее кто-нибудь накричал, например. Одно ясно – свою должность госпожа министр занимает поныне.

Откуда у Скворцовой такой иммунитет против законной кары за утекшие сквозь пальцы бюджетные деньги? Возможно, дело в том, что у нее имеются высокие покровители вроде Сергея Чемезова, главы «Ростеха»: его компания «Нацимбио» сотрудничает с Минздравом давно и прочно.

Откуда дровишки?

Очевидно, что Скворцова едва ли захочет покинуть свой пост добровольно. По всей видимости, все договоры на поставку лекарственных препаратов компаниями-производителями проходят под ее чутким контролем; так уж вышло, что за контракты у нас принято благодарить, причем не словами, а рублем.

Только за последний год Минздрав заключил контракты на сумму более 450 миллиардов рублей. Основные поставщики – «Фармстандарт» (99,9 миллиарда рублей), «Р-Фарм» (54,8 миллиарда рублей), «Фармимэкс» (46,9 миллиарда рублей), «Нацимбио (44,3 миллиарда рублей), «Биотэк» (34,3 миллиарда рублей), «Ирвин-2» (30,2 миллиарда рублей). Учредитель последней – ООО «ФармЭко», компания, бенефициаром которой предположительно является дочь главы «Транснефти» Николая Токарева Майя Болотова. Имеет отношение к этой компании и Сергей Чемезов.

Еще в 2011 году «Руспрес» писал, что Токарев с Чемезовым при помощи связей в ФСБ добились от Татьяны Голиковой, работающей с компаниями «Фармстандарт» и «Р-Фарм», отказаться от борьбы в конкурсе на покупку инсулина; в итоге госконтракты на 8 миллиардов 767 миллионов рублей были отданы ООО «Ирвин-2». Нетрудно предположить, что подобные схемы работают и сегодня.

Скворцовые тайны

В сентябре 2018 года Минздрав подал 16 исков к компании «Р-Фарм» на общую сумму 387 миллионов рублей: фирма сорвала все сроки поставки лекарственных препаратов. Но вот что интересно: та же компания и год назад нарушила условия аж по 19 контрактам. Неудивительно, что Федеральная антимонопольная служба (ФАС) в итоге заподозрила сговор Минздрава и «Р-Фарм»: ведь компанию, нарушившую условия договора, должны были включить в список недобросовестных поставщиков, а она через год благополучно продолжила участвовать в торгах.

В том же месяце ФАС занялась дочерней компанией «Р-Фарм» – американской фирмой «Бристол-Майерс Сквибб». Причина та же – подозрение в антиконкурентном соглашении с Минздравом.

Тренируйтесь на кошках

Пристально присматриваясь к деятельности Скворцовой, силовики начали параллельно прессовать тех, кто отвечает за здравоохранение в регионах. Михаила Лазуткина, возглавлявшего Минздрав Забайкалья, отправили на скамью подсудимых – ему грозит до 15 лет лишения свободы за получение взяток в размере 16 миллионов рублей (помогал видному бизнесмену выигрывать госконтракты). Татьяну Лемешко, главу камчатского Минздрава, уличили в фиктивных сделках с недвижимостью и хищении под этим соусом 22 миллионов рублей. Танку Ибрагимова, экс-министра здравоохранения Дагестана, обвинили в том, что он организовал целый картельный сговор с участием своих многочисленных родственников; на поставках в местные больницы медикаментов и медицинского оборудования бывший министр добывал весьма крупные суммы. Обвинили в мошенничестве и министра здравоохранения Ульяновской области Рашида Абдуллова, присвоившего при помощи закупок 24 миллиона рублей.

Самой же Скворцовой в числе прочего, видимо, придется объяснить силовикам, куда делись 27 миллионов уже не рублей, а долларов, выделенные на создание совместного предприятия для производства вакцин в Никарагуа. Строительство началось два года назад; помпезное открытие с участием министра здравоохранения, прошло год назад – а предприятие до сих пор не работает, хотя деньги уже потрачены. В реализации и финансировании объекта Счетная палата нашла немало нарушений.

Как такое могло произойти? Даст ли Скворцова ответ на этот вопрос? А на все остальные?