Как получилось, что никто не знает объем производимых в России отходов
Любопытной информацией поделилась Счетная палата, которую недавно возглавил известный экономист Алексей Кудрин. Проверив федеральное Министерство природы, государственные аудиторы убедились, что там вообще ничего не знают об объемах генерируемого в России мусора.
При этом очевидно, что без достоверной информации об этом невозможно планировать строительство мусоросжигательных заводов и рекультивацию свалок (простите, полигонов хранения твердых бытовых отходов). А этот процесс идет полным ходом.
Причина, по которой обновленная Счетная палата едва ли не первым делом взялась за Минприроды, очевидна: «мусорные митинги» в Подмосковье стали самой серьезной протестной активностью в России со времен политических выступлений 2012 года. Проводить кардинальные и при этом весьма небесспорные экономические реформы, одним из авторов которых считает себя господин Кудрин, можно лишь четко взвесив социальные риски. А на чем их анализировать, как не на наиболее массовых и радикальных выступлениях населения?
Формально аудит назывался анализом показателей результативности отдельных мероприятий госпрограммы «Охрана окружающей среды» за 2016–2017 годы и январь—май 2018 года: в рамках этой проверки подчиненные Кудрина ознакомились с нормативной документацией в сфере обращения с отходами, а также с бухгалтерской и бюджетной отчетностями. Руководил проверкой опытнейший аудитор, кандидат технических наук Бато-Жаргал Жамбалнимбуев.
Жамбалнимбуев признает, что входящий в структуру Минприроды Росприроднадзор собирает данные об объемах отходов – так, за 2016 год, по мнению чиновников от экологии, мы произвели 5,43 млн т мусора. Эти данные основываются на ежегодной отчетности по отходам (по форме № 2-ТП), но аудиторы не сочли цифры Росприроднадзора заслуживающими доверия.
Они справедливо показали на примере Северо-Западного федерального округа, что там в 2016 году не представили отчет по форме №2-ТП 46,1% организаций, а год спустя – 25,4% организаций, выплачивающих в бюджет часть дохода за негативное воздействие на окружающую среду. Более того, компании вообще избегают регистрироваться в этом качестве, а зарегистрированные стараются приуменьшить отчетные цифры.
Конечно, реальное положение вещей можно установить в ходе выездной проверки, но, например, представителей малого и среднего бизнеса нельзя проверять и тем более штрафовать за нарушение (неподачу отчетности), допущенное в первый раз. Нет оснований для проверки и в том случае, если отчет, опять же в первый раз, кажется сомнительным.
Но самое страшное то, что подавляющая часть объемов вообще остается вне поля зрения Росприроднадзора – простые граждане не заполняют форму №2-ТП. Региональные отделения Счетной палаты только в 36 регионах насчитали в 2016 году 34,1 млн т твердых бытовых отходов. Сравните это с 5,43 млн т по всей Федерации, о которых говорит Минприроды!
Но и подсчитанные отходы предпринимательской деятельности не обрабатываются, как положено: в переработку идет только 38,6% из них. «Основной объем образующихся твердых коммунальных отходов размещается на полигонах, свалках или образует мусорные навалы», – констатируют Жамбалнимбуев и представители его команды.
Между тем всего полгода назад правительство утвердило «Стратегию развития промышленности по переработке, утилизации и обезвреживанию отходов производства на период до 2030 года». Вопрос: на каких цифрах вообще основывалась эта стратегия? Как можно было ее принимать, не имея достоверных сведений об объеме этих отходов? И что делать с бытовыми отходами, ежедневно в чудовищных количествах генерируемых населением?
Ларчик, впрочем, открывается просто. После подписания Стратегии в Минпромторге быстренько подсчитали, что для ее реализации нужно будет потратить 5 триллионов рублей за 12 лет – главным образом из государственного и региональных бюджетов. Это, на секундочку, более 400 млрд рублей в год. Для сравнения, весь эффект от роста НДС оценивается в 500 млрд рублей ежегодно. То есть с нас фактически будут брать «налог на мусор», хотя мы и так платим за его утилизацию?
Что ж, молчаливый гражданин платит дважды. Автолюбители, например, хорошо это знают – транспортный налог, акциз на топливо, ОСАГО, платные трассы и парковки. Впрочем, если дальнобойщикам удалось через протесты добиться снижения ставок «Платона», то, может быть, и «мусорные» митинги дадут позитивный эффект?
