Кому и почем достанутся «непрофильные» активы ВЭБ?

Знаете ли вы, что такое ВЭБ? Удивительнейшая в своем роде организация. Это банк без банковской лицензии. Это выросшая из Российского коммерческого банка некоммерческая кредитная организация. Это национальный институт развития, имеющий наипрямейшее отношение к коллапсу Пенсионного фонда. Это крупный финансовый аппарат, предназначенный для обеспечения инфраструктурных проектов, под которые обычный коммерческий банк просто не выдаст кредит – слишком велики суммы и сроки.

Большие ножницы Игоря Шувалова

В конце 2015 года ситуация вокруг ВЭБа накалилась – и рынку, и, хуже того, средствам массовой информации стало очевидно, что дебет окончательно перестал сходиться с кредитом. В феврале 2016 года опытный управленец Владимир Дмитриев, руководивший банком с 2004 года, отправился в отставку. Его заменил антикризисный управляющий Сергей Горьков, известный по успешной работе в Сбербанке. Но, судя по всему, реформы Горькова не устроили высшее руководство страны. С мая 2018-го Внешэкономбанком руководит Игорь Шувалов.

Поскольку ВЭБ, в отличие, скажем, от ВТБ, Сбербанка и тем более Центробанка, целиком и полностью принадлежит государству, граждане этого государства фактически являются его собственниками, а значит, имеют полное право не только критиковать деятельность организации, но и влиять на эту деятельность. К сожалению, крупные корпорации не только у нас, но и во всем мире давно уже функционируют в интересах собственного менеджмента, а не владельцев. Возможно, именно этим и вызвано назначение главой ВЭБа Шувалова – человека, которому в принципе уже нечего желать и доказывать. Жаль только, что вокруг каждого такого человека все равно вьется огромная свита, желающая урвать свой кусок.

И вот перед нами первое знаковое решение Шувалова – ВЭБ будет «резать косты». Первыми «костами», сиречь издержками, станут пять объектов – ТДЦ «Новинский пассаж», универмаг «Цветной» (Москва), ТЦ «Сибирский молл» (Новосибирск), гостиница Radisson Blu Resort & Congress Centre (Сочи, Адлер) и завод Pilsen Steel (Пльзень, Чехия). Но это только начало: ВЭБ намерен избавиться практически от всех активов, не имеющих отношения к его инвестиционной деятельности как Банка развития. А значит, впереди – масштабная приватизация.

Инвестиции или благотворительность?

Но нужна ли эта приватизация вообще? Предыдущий глава компании Сергей Горьков не считал нужным избавляться, например, от «Новинского пассажа». Здание, по его словам, приносит до миллиарда рублей прибыли ежегодно, и должно ли государство отказываться от таких денег – большой вопрос. Миллиард рублей – это пять с половиной тысяч годовых пенсий по 15 тысяч рублей в месяц. Тех самых пенсий, которые до сих пор курируются главным образом ВЭБом, а софинансируются из государственного бюджета.

Поскольку ВЭБ – банк некоммерческий, такая продажа по-своему логична. Ведь вся история ВЭБа последних 11 лет (после принятия закона «О банке развития» в 2007-м) – это сплошные, безостановочные убытки, а доходы современному имиджу банка даже как-то не к лицу. Именно ВЭБ софинансировал крупнейшие государственные проекты – выход из кризиса 2008 года, Олимпиаду в Сочи, подготовка к чемпионату мира по футболу… Получить прибыль с этого просто невозможно. На счету ВЭБа и менее известные, но, возможно, даже более полезные проекты – строительство автозавода СП «Ford-Соллерс» и десятков других заводов, реконструкция аэропорта Пулково, разработка и продвижение авиалайнеров Sukhoi Superjet 100… Все это – крупные многолетние инвестиции с весьма неочевидной финансовой отдачей. А порой, как с «суперджетом», и откровенно провальные.

Кроме того, через ВЭБ государство не раз делало добрые дела в отношении крупного бизнеса, попавшего в тяжелое положение. Скажем, выставленные на продажу московские объекты достались банку в процессе санации банка «Глобэкс» в 2008–2009 годах. Вообще, в тот кризис ВЭБ спасал кого мог: когда пришла пора подсчитывать итоги, оказалось, что потери всей банковской системы страны во время кризиса суммарно были меньше, чем у одного Внешэкономбанка – 46 миллиардов рублей (рубль тогда был более чем вдвое крепче нынешнего). Плюс ВЭБ выдал более 50 миллиардов долларов компаниям, которые не могли справиться с выплатой валютных долгов, и не все эти компании были столь благодарны, чтобы вернуть деньги. Среди крупных заемщиков того времени – «Русал», «Евраз», «Вымпелком», X5 Retail Group и другие представители сказочной российской олигополии.

Залогом кредитов обычно являлись акции или недвижимость предприятий – так ВЭБ через пару лет после окончания острой фазы кризиса оказался обладателем огромного количества непрофильных активов. Некоторые из них удалось продать на короткой волне экономического подъема 2010-2013 годов, с остальными предстоит разбираться новому руководству.

После кризиса банк продолжал тратить деньги – теперь уже финансируя стройки в Сочи, на которые было выдано более 240 миллиардов рублей кредитов. Последующее обострение международной обстановки и экономического кризиса привело к тому, что большинство кредитов фактически не были возвращены. Банку, опять же, достались залоги разной степени ликвидности. Именно так он получил от ЗАО «Отель Девелопмент» Аббаса Алиева сочинскую гостиницу, выставленную теперь на продажу. Горьков, кстати, протестовал и против продажи отеля, который начал приносить прибыль.

Все это время, расходуя сотни миллиардов на проекты государственной важности, ВЭБ продолжает управлять и деньгами Пенсионного фонда. Более того, банк ежегодно публикует бравурные отчеты – скажем, по итогам 2017 года ему удалось приумножить средства ПФР на 8,8%, существенно выше уровня инфляции. Жаль только, что на положении нынешних и будущих пенсионеров это никак не сказывается: в общей сложности они получили лишь 5,14 млрд руб. дополнительно – главным образом через размещение средств на краткосрочных депозитах в коммерческих банках. Несложно подсчитать, что на счетах Пенсионного фонда в ВЭБе сейчас размешено 58,4 миллиарда рублей – около 4 миллионов месячных пенсий по 15 тысяч рублей, капля в море. Подушку безопасности на случай резкого снижения собираемости страховых взносов (например, из-за падения предпринимательской активности) собрать не удалось.

* * *

Реформа ВЭБа – дело государственной важности. Организация просто не справляется с изобилием возложенных на нее функций. С этим и связано начало распродажи тех многочисленных активов, которые, пусть даже принося определенную прибыль, отвлекают руководство от выполнения основных задач банка развития.

Здесь следует ответить на принципиальный вопрос: должен ли государственный банк продавать объекты, приносящие ему и стране прибыль? Да, должен. Огромная федерация может контролировать стратегические секторы экономики, но сдавать площади под бутики или менять коврики в люксах – право же, не государственное дело. Важно лишь проследить, чтобы прибыльные объекты не были слиты по дешевке «своим людям» (напомним, свита у Шувалова огромна), как это сплошь и рядом получается в результате приватизации по-русски.

Игоря Ивановича Шувалова трудно назвать симпатичным человеком. Его снисходительное презрение к бедным, его неадекватные личные траты, своеобразные архитектурные вкусы, участие семьи в офшорных сделках общеизвестны. Но если этот уроженец Чукотки сможет вывести единственный по-настоящему государственный банк из многолетнего кризиса, ему многое простится. Вот только, учитывая биографию нового шефа ВЭБ, веры в это мало.