Бездонная бочка ПФР и ВЭБ: куда утекают наши деньги?

Пенсионный фонд России, который когда-то планировалось сделать независимой, экономически состоятельной структурой, в очередной раз позаимствовал государственные средства. В сентябре 2017 года Фонд национального благосостояния продал 2,39 млрд евро за 164,18 млрд рублей, чтобы покрыть бюджет Пенсионного фонда. В эту копилку ПФР еще не залезал.

Интересно, что оператором львиной доли Пенсионного фонда и части средств Фонда национального благосостояния является один и тот же «банк развития» – ВЭБ.

Доходов не хватает

Согласно закону, Пенсионный фонд России пополняется следующим образом.

• В первую очередь за счет страховых взносов организаций, ИП и просто граждан.
• Во вторую – из федерального бюджета, который оплачивает расходы на пенсии военнослужащим, членам их семей и приравненным к ним пенсионерам.
• В третью – из Государственного фонда занятости, который оплачивает досрочные пенсии для безработных.

Наконец, сам Фонд также имеет право получать доходы от своей деятельности (в первую очередь – от инвестирования накоплений граждан) и класть их в общую копилку. ПФР сам и через управляющие компании инвестирует в государственные ценные бумаги, в государственные же сберегательные облигации, на краткосрочных банковских депозитах. И стабильно, кроме 2014 и, возможно, 2015 годов (насчет последнего мнения ПФР и Счетной палаты разнятся) получает доходность выше инфляции. Вот только ее все равно не хватает, чтобы просто платить пенсии. Даже несмотря на то, что уже четвертый год действует «заморозка» накопительной части – то есть все взносы направляются не на личные целевые счета граждан, а на выплату денег нынешним пенсионерам («солидарная система»).

Рассчитывайте на себя

Только в 2015 году потери пенсионной системы, по данным Счетной палаты, составили 200 млрд рублей – это, во-первых, доходность ниже инфляции, во-вторых, результаты отзыва лицензий у негосударственных ПФ, в-третьих, деньги НПФ, не вошедших в систему гарантирования накоплений. Надо сказать, что отрасль яростно кинулась опровергать данные аудиторов, особенно усердствовал Центральный банк (который, к слову, и отзывал лицензии), но судя по всему, права была Счетная палата – «дыры» в пенсионной системе растут.

Многие из этих проблем – результат работы государственной управляющей компании ВЭБ, которая управляет пенсионными накоплениями большинства граждан, не решившихся довериться частным НПФ, с 2004 года. ВЭБ – не единственный, но крупнейший оператор средств ПФР; всего в этой системе действуют 36 управляющих компаний. Но получивший в свое распоряжение накопления десятков миллионов граждан банк оказался не способен обеспечить даже собственную финансовую устойчивость, не говоря уж о вверенном ему фонде.

Марат Абдуллаев. Почему у нас такие мизерные пенсии >>

Государственная корпорация ВЭБ попала в крайне неприятную ситуацию в конце 2015 года, когда показала убытки в размере 73,5 млрд руб. за январь-июнь – хотя вообще-то корпорации создавали, напротив, для подпитки госбюджета. Но ВЭБ, к сожалению, слишком долго выполнял функции свиньи-копилки. Во время кризиса 2008-09 гг. он выделял деньги на спасение банка «Глобэкс», «Связь-банка», кредитовал «Русал», «Вымпелком», РЖД, X5Retail… Если слишком долго трясти копилку, она разобьется.

Критической точкой стало, видимо, навязанное банку финансирование строительства сочинской инфраструктуры к Олимпиаде-2014. Все эти благодеяния были бы невозможны без дешевых зарубежных кредитов, и когда рубль рухнул, а санкции заработали, мышеловка захлопнулась: оператор пенсионных накоплений сам остался с голой пятой точкой.

До того момента в Пенсионный фонд ВЭБ вроде бы не залезал в поисках денег – нет у него таких прав, – но сама ситуация показывает, что деньги россиян были инвестированы неудачно. Даже до кризиса ресурсы ВЭБ были направлены на что угодно, но только не на обеспечение максимальной прибыльности вверенных ему пенсионных средств. При этом теоретическая возможность поиграть с этими средствами, «покрутить» их у банка, безусловно, была – и не факт, что не использовалась. А в 2016 году чиновники уже назвали вещи своими именами: 150 миллиардов рублей «бывших пенсионных накоплений» пошли на выплату первоочередных долгов ВЭБ. Других денег в бюджете не было. Данная сумма попросту «исчезла»: постановлением правительства ее не стали учитывать при подсчете бюджетного баланса, чтобы закончить год с дефицитом не более 3%. Кстати, не помогло: все равно получилось 3,5%. А пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил: «В старости надо рассчитывать только на себя».

Кто виноват?

Фактический крах ВЭБ, дыра в бюджете которого достигла триллиона рублей, был предопределен как раз его ролью всеобщего благодетеля: заметная часть выданных им в кризисные периоды кредитов оказалась «проблемной» – проще говоря, об этих деньгах можно забыть. Финансируя все что можно, дабы не допустить экономического краха, правительство должно было понимать, что возвратятся далеко не все кредиты, однако «плана Б» на этот случай у него не оказалось. А еще практически не оказалось виновных – скажем, дело зампреда банка Анатолия Балло спустили на тормозах, а получивший четыре года руководитель дирекции природных ресурсов и строительства Ильгиз Валитов осужден за хищения, не имевшие отношения к самому ВЭБ.

Было бы нечестно по отношению к многострадальному ВЭБ возлагать на него вину за все дыры в пенсионных фондах, однако связь двух проблем налицо. Сотни миллиардов, а порой и триллионы рублей утекают из сообщающихся сосудов бюджетной системы и социальных фондов через невидимые миру отверстия в бассейны с золотой облицовкой. То, что это не вызывает особых эмоций, понятно – человек рано или поздно привыкает ко всему. Но отсутствие следственных действий и чрезвычайно мягкие оргвыводы наводят на мысль, что бенефициары этой денежной струи, во-первых, прекрасно известны компетентным органам, а во-вторых, находятся прямо над ними.

Как заплатить пенсии

Но неужели пенсионная система настолько безнадежна? Конечно же, нет. Проблема старения населения в России не так выражена, как во многих западных странах, хотя относительно ранний выход на пенсию, безусловно, накладывает свой отпечаток. Средняя продолжительность жизни за послевоенный период (без учета военных потерь!) выросла более чем в полтора раза, и поднимать пенсионный возраст, конечно, придется. Зато нас еще ждет «золотой век» – выход на рынок работы поколения бэби-бума второй половины 2000-х. И очень важно, чтобы этой молодежи было чем заняться. А взносы с этой занятости очень помогли бы Пенсионному фонду.

Главная причина кризиса государственной пенсионной системы России – недостаток притока средств. Если до «заморозки», а фактически отмены накопления на индивидуальных счетах граждане отдавали явное предпочтение работодателям с «белой» зарплатой, то сейчас стимулов выходить из тени стало заметно меньше. Растет теневая экономика – уменьшаются доходы ПФР.

При этом нахождение в тени – занятие нервное, рискованное и, в общем-то, неблагодарное. Туда идут не добровольно, а после тщательного подсчета доходов, расходов и рисков: когда понимают, что работа по правилам, с выплатой всего и вся попросту нерентабельна. А это происходит практически в любом бизнесе с низкой маржой, то есть в любом нормальном бизнесе.

Налоги на предпринимательство в России завышены, а льготы для малого бизнеса и ИП недостаточны. Но сокращение налогов приведет к гораздо более острому дефициту федерального и местных бюджетов, что в сложившихся условиях вроде бы недопустимо.

Но такая ли священная корова – бюджет? А если предположить, что российские бюджеты разных уровней слишком велики, что для функционирования государства вообще не нужно столько денег? Если наши расходы на государственное управление неадекватны, цены на госзакупках в два раза выше рыночных, деньги по засекреченным статьям распределяются и расходуются неэкономно?..

Здесь и зарыта собака. Только оптимизация системы государственного управления, сокращение государственного консолидированного бюджета позволили бы сократить налоги для бизнеса, чтобы вывести из тени десятки тысяч предприятий, чтобы увеличить сборы в Пенсионный фонд, чтобы тот перестал залезать в долгосрочные государственные копилки.