Экономический план правительства: мигранты вместо пенсионеров

Компания Natixis Global Asset Management аффилирована с французским банком Natixis. Такого рода исследования обладают очень высокой цитируемостью, а значит, обеспечивают прекрасную рекламу банку: неудивительно, что почти каждая крупная финансовая организация составляет какие-то свои рейтинги.

«Пятерка худших стран»?

В прошлые годы Global retirement index («Глобальный индекс выхода на пенсию») от Natixis проходил у нас незаметно, однако в 2017 году журналисты внезапно обнаружили, что ниже России в нем всего три страны. Тут же появились заголовки типа «Россия вошла в пятерку худших стран для стариков»: что ж, некоторые СМИ радуются любой неудаче нашей страны. На самом деле же мы заняли 40-е место из 43 возможных. При этом в мире более 200 государств и территорий, просто составители рейтинга решили сосредоточиться лишь на крупнейших – и ведущих по уровню жизни! – экономиках планеты.

Это несложно доказать, почитав Global retirement index за предыдущие годы.

2013 год. Первый полноценный выпуск рейтинга, попытка охватить все сколько-нибудь значимые страны, апробация статистической модели. У России 70-е место, между Доминиканой и Боливией. Ниже Ливана, Албании, Венесуэлы, Казахстана, Беларуси. Абсурд.

2014 год. Методика устоялась, перекосы устранены. У нас 50-е место. Обошли, кстати, всех указанных конкурентов, расположились между Латвией и Эквадором. Гораздо ближе к реальности.

2015 год. Сохранили 50-е место, теперь между Перу и Латвией. Негоже для великой страны, но сотня государств оказалась ниже.

2016 год. Французские банкиры устали изучать особенности пенсионной системы Уганды и Малави, сконцентрировавшись лишь на 43 цивилизованных государствах. Традиционный джентльменский набор: европейские страны с Турцией и Израилем, страны БРИК, три государства из Северной Америки, три из Восточной Азии, два из Океании. Россия заняла 40-е место, обогнав лишь Бразилию, Грецию и Индию.

Точно такое же место мы заняли и в 2017 году. Чуть подросли наши показатели по здоровью пенсионеров и качеству их жизни, чуть снизились по финансовым инструментам и, соответственно, материальному благополучию. Все изменения очень невелики. Собственно, мы и сами знаем, что продолжительность жизни в России по статистике растет, а реальные пенсии сокращаются.

Печально, что Россия ухитрилась оказаться ниже Китая, где почти половина населения (жители сельской местности) вообще не имеет права на государственное обеспечение в старости.

ПМП для стариков

Поясним подробнее про финансовые инструменты и материальное обеспечение российских пенсионеров.

Финансовых пенсионных инструментов у нас фактически нет. Предположим, вам осталось четверть века до пенсии с учетом неизбежного повышения пенсионного возраста. Что такое 25 лет в России, станет понятно, если оглянуться сейчас на цены и ситуацию 1992 года, оттуда последовательно – на 1967-й, 1942-й, 1917-й, 1892-й.

Шесть совершенно разных экономик, если не сказать – цивилизаций! И когда банк предлагает обеспечить вам старость с помощью «льготного вклада» под 7% годовых, остается только усмехнуться. Да, положенные сейчас 100 тысяч с ежемесячным прибавлением процентов к капиталу за этот срок превратятся в 572 тысячи, но есть серьезное подозрение, что наша банковская система в своем нынешнем виде столько не проживет.

Пенсионные фонды России не в состоянии обеспечить пенсионеров даже теми крохами, которые полагаются им по закону, поэтому часть денег перечисляется из бюджета. Прожиточный минимум пенсионера (ПМП), ниже которого пенсия быть не может, в 2017 году в среднем по России составляет 8540 руб./мес. – на 263 рубля меньше, чем годом ранее.

При этом минимальная, без доплат, социальная пенсия в России – 5034,25 руб. в месяц. Она начисляется гражданам пенсионного возраста без трудового стажа, после чего с помощью доплат ее доводят до уровня ПМП в данном регионе.

Русскозамещение в России

Что до продления жизни, то здесь позволительно усомниться. Действительно ли в России неуклонно растет продолжительность земного бытия, если превышение смертности над рождаемостью становится все более угрожающим?

Мы умираем уже в 1,2 раза чаще, чем рождаемся. За пять первых месяцев года нас стало на 111,8 тыс. чел меньше. Население целого города уровня Димитровграда или Домодедово ушло тихо, без траура и надгробных речей. Ухудшается ситуация с лекарственным обеспечением, закрываются («оптимизируются») больницы, врачи уходят от низких зарплат в частную медицину (см. размер пенсий в России), вместо еды на полках лежат суррогаты. Денег на улучшение ситуации просто нет.

Мигранты, конечно, стараются как-то решить демографические проблемы России. Это интересный ресурс: так, населения Таджикистана (8,7 млн) нам хватит на 40 лет «русскозамещения», если продолжим вымирать с той же скоростью. Потом можно начать переселять Узбекистан (31,9 млн). Ну а Армения и так почти вся уже здесь.

Медленное убийство своих пенсионеров и одновременное накапливание перспективных мигрантов – путь, слишком циничный для того, чтобы предположить здесь наличие сознательного выбора. Но все цифры – и французского банка, и российских статистиков – просто кричат о том, что мы идем уже не в тупик, а к пропасти. При этом никакой политической воли развернуть ситуацию вспять у российской верхушки нет.

Может быть, нам просто нужна другая верхушка?