В преддверии нового политического цикла в Мосгордуме разразился нешуточный скандал.
Депутаты от оппозиции посчитали, что дистанционное электронное голосование (ДЭГ), которое в нынешнем году, в частности, будет задействовано на выборах мэра столицы, может сопровождаться целым рядом манипуляций, и привели конкретные примеры. Практически одновременно с этим председатель Центральной избирательной комиссии Элла Памфилова заявила, что в ходе выборов 2023 года ДЭГ может быть применено в 20-25 регионах страны.
Что не так с этой системой, если она уже не первый год вызывает серьезные нарекания и резкую критику?
Прогресс или простор для манипуляций?
О причинах скандала в московском парламенте в своем телеграм-канале рассказал депутат от «Яблока» Сергей Митрохин. По его словам, «электронные манипуляции добрались до МГД». Он сообщил, что скандал был спровоцирован самим текстом обсуждавшегося проекта о поправках в избирательные законы.
В разговоре с INFOX Митрохин пояснил, что накануне в столичном парламенте обсуждались поправки в избирательное законодательство, позволяющие создавать списки избирателей в электронном виде – эта новация ранее никогда не применялась. По оценкам Митрохина, формирование списков в электронном виде является «переходом всех граней, погружением в виртуальный мир».
«Многие оппозиционные депутаты хотели выступить по данному поводу, они специально записались, однако их фамилии с электронного табло дружно исчезли. Зато мы услышали множество выступлений депутатов от «Единой России», - рассказал Митрохин. По его мнению, электронная система «наглядно показала, на что работает». Он считает, что «точно также будут выбрасывать из списков и фамилии избирателей».
«В этом году электронное голосование окажется еще более скандальным. Так, возможность формировать электронные списки избирателей создает просто бескрайние возможности для манипуляций. Даже не знаю, что еще можно придумать тут», - пояснил Митрохин.
С ним не соглашается депутат Госдумы от «Единой России» Артем Кирьянов. В разговоре с INFOX парламентарий указал, что электронное голосование имеет целый ряд достоинств, которые трудно переоценить.
«Самое концептуально важное - повысить легитимность избранной власти за счет привлечения людей, которые давно не ходят голосовать на участки. Голосование «в цифре» привлекает внимание молодежи и людей среднего возраста своей технологичностью, возможностью сделать свой выбор дистанционно, не отвлекаясь от своих дел, но выполняя гражданский долг», - подчеркнул Кирьянов.
При этом, отметил собеседник INFOX, сохраняется и традиционная система, никакого тотального перевода «в цифру» полностью не планируется.
«Таким образом, у человека есть выбор - какому способу выражения своей позиции больше доверять. Отмечу, что электронное голосование действует по принципам блокчейна, защищено от вмешательств извне; в течение нескольких лет шло тестирование, в том числе с участием общественности - на базе Общественной палаты, например, была создана рабочая группа по контролю за электронным голосованием», - добавил Кирьянов.
По его мнению, новые технологии всегда вызывают определенное недоверие. Однако Кирьянов убежден, что со временем всё больше людей будут использовать цифровой механизм голосования: Уровень российского IT-сектора позволяет нашей стране быть одним из мировых лидеров по внедрению новых механизмов волеизъявления граждан».
Дело – в «цифре»
Между тем, многие участники рынка политтехнологий полагают: применение ДЭГ в грядущем политическом сезоне вряд ли пройдет без инцидентов.
У электронного голосования на данный момент единственный бесспорный плюс - оно дистанционное, то есть более удобное, комфортное, доступное, объясняет в беседе с INFOX член Российской ассоциации политконсультантов Алина Жестовская. Она полагает, что в перспективе грядущих десятилетий, при полном переходе на ДЭГ, такой формат позволит еще и существенно сэкономить бюджетные средства.
В то же время Жестовская признает, что у новации хватеат и слабых сторон: «Избиратели, равно как и кандидаты, системе не доверяют, потому что она у нас многогрешная. Всяческие вбросы, карусели - явления скорее привычные, чем исключительные. И единственная пара методов верификации голосов, которая всех устраивала - это пересчет бумажных бюллетеней и почерковедческая экспертиза автографов в списках избирателей. Благодаря ДЭГ, мы лишаемся этих последних инструментов контроля. В информационных системах, блокчейне большинство не разбирается, а те, кто в этом смыслит, прекрасно понимает, что администратор процесса, разработчик имеет возможность полнейшего доступа ко всей создаваемой в ходе этого процесса информации, изменениям, логам.
Именно поэтому, заключает Жестовская, аналог намного достовернее и надежнее цифры.» Никто не даст нам, условно, возможность посадить наблюдателей, обладающих специальными навыками, в ЦОДах, подключиться к системе и мониторить все, что там происходит. Да и наблюдателей мы таких просто не найдем. Закрытость для широких масс обывателей повышается, так откуда взяться доверию?» - указывает собеседница издания.
Доверия к избирательной системе в нашей стране действительно с каждым днем все меньше, признает политолог Алексей Аксютенко.
«Конкурентные выборы в принципе уже воспринимаются избирателями как нечто необычное. При такой ситуации едва ли стоит ожидать высокий уровень доверия дистанционному электронному голосованию, особенно на фоне практические ежедневных сообщений о кибермошенниках, снимающих деньги с карт доверчивых россиян. Хотя сама система ДЭГ при обеспечении должного уровня легитимности избирательного процесса - отличный и удобный инструмент волеизъявления граждан», - заявил эксперт в беседе с INFOX.
Попытки атомизировать политическое и технологическое сообщество по разделяющему признаку отношения к ДЭГ негативно сказывается на всех сторонах этого публичного спора, считает политконсультант Александр Назаров.
«Сторонники применения ДЭГ приводят аргументацию из серии «современно, удобно, безопасно» и только задирают этим противников. Ключевой же вопрос противников электронного голосования к ДЭГ не в удобстве или современности. Всех интересуют исключительно вопрос честности и легитимности процесса. Преодолеть этот факт недоверия поможет только одно – яркие победы оппозиции в конфликтных округах и территориях», - заявил INFOX Назаров. Однако, считает эксперт, парадокс заключается в том, что оппозиция не особо стремится к победам в ДЭГ.
К инновационному механизму волеизъявления имеются вопросы и у юристов.
«Главным вопросом к системе электронного голосования является юридическое закрепление эффективного механизма общественного контроля за его проведением. Цифровизация позволяет исключить личное участие в процессе, голос избирателя становится некой виртуальной реальностью и контроль за волеизъявлением, который и раньше-то вызывал вопросы, фактически ослабевает по двум причинам», - рассказал INFOX основатель адвокатского агентства «Законовед» Григорий Сарбаев.
Во-первых, говорит он, в обществе нет значительного количества ,квалифицированных IT-специалистов Во-вторых, государство справедливо заботясь о безопасности и блокируя угрозы DDOS-атак само сильно ограничивает доступ к таким ресурсам, поэтому очевидно, что всем подряд он предоставлен быть не может.
«Все это требует законодательного регулирования, однако «жизнь обгоняет мечту», и цифровизация в данной ситуации ушла далеко вперед по сравнению с обеспечением прав на контроль за волеизъявлением», - утверждает Сарбаев.
Скандальный шлейф
У применения ДЭГ в России уже накопился серьезный негативный бэкграунд. Например, в 2021 году КПРФ подала в Пресненский суд Москвы 31 иск, в которых оспаривала итоги дистанционного электронного голосования в российской столице.
Общественный штаб по наблюдению за выборами в Москве после массированной критики в адрес ДЭГ со стороны коммунистов поручил технической группе разработчиков московской платформы для голосования провести аудит результатов ДЭГ, чтобы убедиться в их корректности. При этом официальные лица заявляли, что следов вбросов и взлома ДЭГ в Москве не найдено, голоса были расшифрованы правильно.
Позднее президент России Владимир Путин, комментируя тему ДЭГ на встрече с руководством партий, прошедших в нижнюю палату парламента, заявил, что электронное голосование, как и технический прогресс, невозможно остановить, однако важно следить за качеством его проведения. По его мнению, сомнения в электронном голосовании в Москве возникли, видимо, потому, что кому-то не понравился результат. При этом Путин предложил тогда совместно с партиями продумать вопросы контроля.
В 2022 году судебная коллегия по административным спорам Верховного суда РФ окончательно отклонила иск о незаконности трехдневного и электронного голосования на минувших муниципальных выборах в Москве. С соответствующим иском в суд обратился зарегистрированный кандидат в муниципальные депутаты района Лефортово Филипп Кузин. В частности, представлявший Филиппа Кузина в судах электоральный юрист Алексей Рыбин признавался, что критика ДЭГ в иске была во многом построена на тезисах из решения Федерального конституционного суда Германии, который еще в 2009 году запретил электронное голосование на федеральных выборах в ФРГ.
Эстония стала первой страной мира, которая провела дистанционное электронное голосование. В 2005 году из более чем миллиона человек, имеющих право голосовать на муниципальных выборах, онлайн-формат выбрало около 10 000 (0,9%). Однако уже на парламентских выборах в 2019 году системой ДЭГ воспользовались уже почти 250 000 граждан этой страны или 43,8% от общего числа избирателей.
В США дистанционное голосование используется только в одном штате — это Гавайи. В Австралии система ДЭГ носит название iVote: впервые ее применили в 2011 году. Однако воспользоваться ей мог только ограниченный круг граждан. В 2015 году эксперимент продолжился, однако из-за сбоя в iVote из списков пропали две зарегистрированные партии, что обернулось скандалом.
В Великобритании ДЭГ впервые апробировали в 2003 году, однако проведенные замеры показали, что ее рост не превысил 5%. В 2016 году министр конституционных реформ официально объявил, что страна отказывается от дальнейших экспериментов с ДЭГ.
