Жесткие санкции против России усилили опасения полного прекращения поставок газа в Европу.
Психологического фактора оказалось достаточно, чтобы цены за один только понедельник (28 февраля) выросли на 36%. Как сообщил Forbes, в начале торгов цена на эталонном хабе TTF в Нидерландах с поставками в апреле доходила до €126,9 за 1 МВт/ч (подорожание на 36,23%).
В то же время в Евросоюзе заявляют о крайне низких уровнях заполнения газохранилищ. Прогнозируется, что в апреле 2022 года из наполненность составит всего 18% в сравнении с обычными для этого времени 30%.
Еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон говорит, что ЕС пора уже сейчас озаботиться тем, чтобы к следующему отопительному сезону у Европы было достаточно запасов.
Газета «КоммерсантЪ» пишет, что сейчас ситуация складывается так, что угроза газового коллапса, причем не только в Европе, весьма реальна. «Газпром» пока продолжает транзит газа через газотранспортную систему Украины. Однако в ходе боевой операции есть риск повреждения газопровода, и тогда и без того обветшалая украинская ГТС будет надолго «выбита» из работы. При таком сценарии заменить поставки из России не сможет ни СПГ, ни трубопроводные отгрузки, в том числе из Северной Африки. В мире нет нужных объемов газа, чтобы Европа могла обойтись без сотрудничества с Россией.
Введение в эксплуатацию «Северного потока – 2» откладывается. В Германии ранее приняли решение приостановить сертификацию.
В то же время, полное закрытие «Северного потока», «Ямала—Европы» и украинского транзита обернется катастрофой для Европы, а затем и для всего мира в силу эффекта домино. Такую оценку перспективам дают в OIES.
Недопоставки газа из России не получится восполнить. Речь идет примерно о 100 млрд кубометров газа. Заменить их нечем, поэтому впоследствии хранилища будет невозможно пополнить до нужного уровня. В результате рынок столкнется с катастрофической зимой 2022-2023 года».
Без газа европейские ТЭС остановятся, а на солнечных батареях и ветряках отапливаться в морозную зиму не получится. Этот сценарий предполагает рост цен на газ, значительно превышающий тот, что наблюдался в конце 2021 года, а гуманитарные последствия могут оказаться еще более серьезными.
