Екатеринбург в течение недели не сходит с новостных полос. Конфликт вокруг храма помимо объективных причин, почти наверняка подогревается заинтересованными сторонами.
Кто, помимо жителей Екатеринбурга, принимает участие в протестах, почему РПЦ так вяло и неохотно реагирует на скандал, который наносит репутации Церкви урон, и при чем здесь коррупция?
На эти вопросы ответил публицист Владимир Семенко в интервью «Красной весне».
Семенко напомнил, как несколько лет назад он предположил, что раскручивать майдан в России будут через атаки на РПЦ. Тогда это казалось фантазией, но сейчас, когда радикалы уже стали атаковать резиденцию патриарха в Москве, ситуация выглядит очень серьезно.
Рассуждая о контингенте протестующих, Семенко выразил уверенность, что там не только местные жители. Активистов, скорее всего, свозили из разных регионов и городов. Происходящее в Екатеринбурге сильно напоминает майдан 2004 года на Украине, когда в Киев специально свозили «разных людей, так или иначе связанных с сектами, со всякими харизматами западного толка». То были подготовленные активисты, заточенные на уличные акции.
В Екатеринбурге сектанткие движения достаточно развиты. В городе действует крупное отделение секты пятидесятников, а после 2000 года там обосновались сторонники учения Муна (CARP). Семенко отметил, что у западных спецслужб есть программы по вовлечению в протестную активность сектантов, людей с зависимостями и отклонениями. Он констатировал, что данная тема в России изучена мало, а единственный крупный ученый, социолог, нарколог Николай Каклюгин, который изучал, как наркоманов и сектантов используют в разных политических движениях, при странных обстоятельствах оказался в тюрьме.
Семенко не исключил, что наличие в Екатеринбурге целого ряда подпольных радикальных организаций, сект и движений могло быть как-то связано с тем, что в город в 2015 году приезжал посол США в России Джон Теффт. Все его встречи в городе носили закрытый характер, и в СМИ почти ничего не попало.
Коррупция?
Владимир Семенко полностью исключил коррупционный момент при строительстве храма. Он отметил, что в целом проект двух олигархов выглядит, как обычная сделка: «Мы вам построим храм, но вы нам дайте заработать». Ничего противозаконного тут нет. Это обычная практика. В Церкви тоже люди, которым надо на что-то жить, содержать храмы и так далее. По крайней мере, по документам все чисто, подчеркнул публицист.
РПЦ
Позиция отдельных церковников в конфликте вызывает недоумение. Диакон Андрей Кураев своими публикациями в ЖЖ подал для СМИ не один повод опубликовать материалы с громкими заголовками в духе «Миру явлено мурло православия». А 15 мая, в разгар протестов, Кураев опубликовал историю, как патриарх Кирилл распорядился выставить на рынок 42 московские квартиры в доме на Донской улице, предназначавшиеся нуждающимся семьям священнослужителей.
По мнению Семенко, Кураев точно осознает возмущение в Церкви своими постами, но почему-то уверен, что к нему не применят дисциплинарные меры. Да, он всегда сможет сослаться на месть патриарха, но, вероятно, смелость Кураева обусловлена чем-то еще.
Митрополит Кирилл Екатеринбургский, как личность, тоже вызывает интерес. Ранее, во время скандала вокруг ловли покемонов в храме одним молодым блогером он занял весьма двусмысленную позицию, фактически оправдывая Соколовского, которого по итогу привлекли к ответственности совсем не за покемонов, а за наркотики и незаконные средства сбора информации.
Кроме того, митрополит поддерживает отношения с бывшим мэром Екатеринбурга Евгением Ройзманом. «Интересно было бы, кстати, проверить, насколько к протестам против строительства храма причастны те структуры, которые, как мы знаем, якобы реабилитировали наркоманов», - сказал Семенко.
Гуманизация ОМОНа
Заключительным пунктом из числа странностей Владимир Семенко указал на действия полиции и ОМОНа. В сети сотрудников МВД вовсе обвинили в трусости из-за излишне мягкой позиции. Были сообщения, что активисты отбивали своих сторонников.
Семенко напомнил слова Сергея Кургиняна о сочетании в Майдане протеста с неспособностью власти обороняться. Когда на фоне выступлений майданного типа правоохранители вдруг резко становятся гуманистами, это «наводит на определенные мысли о причинах».
