Астахов: запрет на определенные действия революционен для российского УПК

«Введение подобных запретов в УПК - в каком-то смысле революция в правоохранительной системе. Но сложно сказать, насколько российские силовые ведомства располагают всем спектром технических средств и необходимым штатом сотрудников для отслеживания соблюдения запретов. Не исключена вероятность того, что отсутствие возможности соблюдать запрет позволит просто избежать наказания», - отметил Павел Астахов.

Сейчас подобная практика очень распространена в странах Запада, особенно в США, а запреты могут касаться очень широкого спектра действий.

В качестве примера юрист привел дело Майкла Гризмора, осужденного за действия сексуального характера в отношении ребенка. В приговоре было перечислено более 20 пунктов, в том числе запреты на все виды контактов с несовершеннолетними, на приобретение, хранение использование и употребление алкогольных напитков, путешествия автостопом. Также суд вменил виновному в обязанность информировать лица, с которыми он вступает в близкие отношения – от свидания до брака - о своей судимости и приговоре.

«Всегда возникает вопрос: кто будет следить за соблюдением запретов? Как это реализовать на практике? Конечно, для контроля используют многочисленные технические средства: электронные браслеты, датчики. Что касается преступлений сексуального характера в отношении детей, то существуют общедоступные базы лиц, совершивших подобные преступления. Так что осуществлять общественный контроль за ними могут даже соседи», - отметил Павел Астахов.

Закон о введении в УПК новой меры пресечения — запрета на определенные действия – был принят Госдумой 4 апреля. Согласно документу, суд может запретить приближаться к определенным объектам ближе установленного расстояния, общаться с определенными людьми — свидетелями и потерпевшими, выходить из дома в определенные периоды времени и пользоваться средствами связи.