В расследовании обстоятельств катастрофы польского Ту-154 появилась новая версия -- возможные ошибочные действия руководителей аэродрома Северный в Смоленске. Ранее рассматривались версии об ошибке пилота, погодных условиях, технической неисправности и теракте. Впрочем, приоритетного направления в работе следствия пока нет. Кто принял решение идти на посадку в Смоленске в густом тумане, станет известно после обнародования расшифровки «черных ящиков». Тем временем бывший командир экипажа президентского борта рассказал, как Лех Качиньский входил в кабину пилотов и требовал выполнять приказ.
Польские военные следователи рассматривают еще одну возможную версию катастрофы Ту-154 с президентом Польши Лехом Качиньским. Генеральный прокурор Польши Анджей Шеремет заявил, что в деле появилась пятая версия -- действия лиц, ответственных за работу смоленского аэродрома Северный.
Новое направление работы польских следователей заявлено в совместном коммюнике Генпрокуратуры и главной военной прокуратуры Польши. По словам участника расследования Збигнева Ржепы, речь идет об изучении организации полетов на аэродроме и действиях диспетчеров аэродрома Северный.
Как отмечает польская газета «Выборча», это первое официальное сообщение о том, что у следствия есть вопросы к диспетчерам смоленского аэродрома. Накануне главный военный прокурор Польши Кшиштоф Парульский на вопрос журналистов, почему, несмотря на плохие погодные условия в Смоленске, руководитель полетов не закрыл аэродром, ответил: «Ах, это вы должны спросить у российской прокуратуры».
Ранее в неофициальных беседах работники аэродрома сообщили польским дипломатам, что должны были закрыть аэродром до 12.00 субботы, однако не сделали этого из-за угрозы политического скандала.
Напомним, что метеоусловия в Смоленске не позволяли выполнить посадку: при минимальных значениях в 100 на 1000 м видимости по высоте и горизонту 10 апреля в 10.00 на аэродроме видимость не превышала по горизонту 400 м и продолжала ухудшаться из-за густого тумана. Диспетчеры, по словам заместителя командующего ВВС России Александра Алешина, рекомендовали пилотам уходить на любой из трех запасных аэродромов -- в Москве, Витебске или Минске -- и выдерживать горизонтальный полет, однако приказывать военные диспетчеры могут только военным летчикам.
Польские следователи уже допросили диспетчеров смоленского аэродрома. Однако результаты этих бесед пока не обнародованы.
Приоритетной версии нет
Представитель польской военной прокуратуры в Москве Збигнев Ржепа сообщил журналистам, что сейчас следователи проверяют всю техническую документацию Ту-154, в том числе результаты предполетных проверок и данные с завода «Авиакор», где президентский борт проходил последний капитальный ремонт в декабре 2009 года.
«Ни одна из выдвинутых первоначально версий пока не отклонена окончательно. И ни одна пока не получила статус основной», -- сообщил прокурор. По его словам, только отчет технической комиссии МАК и выводы польских следователей на основе расшифровки «черных ящиков» и анализа обломков лайнера могут исключить или выделить какую-либо из версий.
Независимое расследование в Польше продолжается. Были допрошены около 60 свидетелей, в том числе автор видеозаписи первых минут после авиакатастрофы, сотрудники службы охраны президента Польши и пилоты 36-го авиаполка ВВС. Топливо, которым был заправлен Ту-154, как установили в прокуратуре Польши, соответствовало требуемым параметрам. В Смоленске допросили работников аэродрома, провели аэрофотосъемку и выложили обломки лайнера на специальном полигоне. Следователи изучили документацию завода «Авиакор» и теперь знакомятся с материалами ОКБ им. А. Н. Туполева.
Как сообщает польский телеканал TVN24, катастрофа произошла в 10 часов 41 минуту и 2 секунды по московскому времени 10 апреля. Речевой самописец зафиксировал всю информацию о переговорах экипажа за последние 30 минут полета. Специалисты МАК завершают расшифровку бортовых самописцев. Как сообщает газета «Выборча», 5 мая генпрокурор Польши и главный военный прокурор вылетят в Москву за стенограммой расшифровки переговоров в кабине.
Уже известно, что за десять минут до катастрофы пилоты получили от диспетчеров данные о метеоусловиях на аэродроме и рекомендации уходить на запасные аэродромы. По данным полпреда президента в ЦФО Георгия Полтавченко, после этого пилоты передали диспетчерам, что намерены осмотреться, а затем сообщили, что идут на посадку.
Ошибки в расчетах
Видимость на аэродроме в этот момент не превышала 150 метров. Аэродром не был оборудован курсо-глиссадной системой. Там установлены радар и два маяка -- ближний расположен рядом с местом столкновения лайнера с деревом.
По данным TVN24, при расшифровке бортовых самописцев в последние 30 секунд в кабине был слышен сигнал системы раннего предупреждения о столкновении с землей TAWS. Однако, по словам бывшего командира 36-го авиаполка Польши Томаша Петржака, эта сигнализация неверно интерпретирует данные российской системы измерения высоты по атмосферному давлению от порога взлетно-посадочной полосы, которые передает пилотам диспетчер. Установленная на польском самолете система предупреждения должна была быть выключена, поскольку настроена на измерение высоты по давлению от уровня моря.
Лех Качиньский: «Знаете ли вы, кто у нас главнокомандующий?»
Польские СМИ продолжают выяснять, по какой причине пилот мог принять решение о посадке в экстремальных метеоусловиях. По версии руководителя летной подготовки ВВС Польши Анатолия Чабана, пилот был обязан попробовать совершить посадку, если аэродром не был закрыт. Кроме того, сыграла роль важность церемонии в Катыни, на которую летел президент Польши. Наконец, самолет летел в Смоленск с задержкой -- при вылете президентский борт задержался на 23 минуты, и в полете задержался еще на 20 минут из-за погодных условий.
В интервью польским СМИ бывший командир президентского борта Гжегож Петрущук рассказал, как вел себя Лех Качиньский во время полета к президенту Грузии Михаилу Саакашвили после войны в Южной Осетии.
В августе 2008 года на борту Ту-154 были президенты Польши, Литвы, Латвии и Эстонии. «Министры передали мне, что президент намерен приземлиться в Тбилиси, -- рассказывает Петрущук. -- Анализируя метеоусловия, я понял, что посадка небезопасна. Аэродром передавал предупреждения о погоде, о состоянии аэродрома и навигационном оборудовании. Кроме того, на территории Грузии работала российская боевая авиация. Это не исключало возможности столкновения с военными самолетами. Командир 36-го авиаполка поддержал меня в отказе лететь в Тбилиси. Но министры хотели, чтобы полет состоялся. В основном на этом настаивал глава администрации президента Владислав Стасяк и советник президента Мацей Лопинский. Я сделал все возможное, даже позвонил своим знакомым в Тбилиси узнать, что там происходит. Тем не менее администрация Ющенко (мы находились с визитом в Симферополе) не видела проблем с полетом. Когда все были на борту, Лех Качиньский вошел в кабину. Он спросил меня, знаю ли я, кто в Польше главнокомандующий. Я ответил: «Знаю, это президент». «В таком случае я хочу, чтобы вы летели в Тбилиси». Он повернулся и вышел из кабины.
Я еще раз изучил ситуацию и понял, что лететь нельзя. Тогда я спросил у начальника службы безопасности президента, что делать. После того как они посовещались, президент сказал мне, что если посадка невозможна, то мы должны лететь до Гянджи (Азербайджан). На обратном пути, выходя из самолета, президент сказал мне коротко: «Я доложу об этой ситуации командующему ВВС и министру обороны». Затем члены партии «Закон и справедливость» обратились в прокуратуру, обвинив меня в невыполнении приказа главнокомандующего. Три месяца шло расследование, но в итоге дело было закрыто. На моей стороне были командир полка, командующий ВВС и министр обороны».
После этого инцидента Гжегож Петрущук уволился из ВВС Польши, впрочем, мотивы увольнения не были связаны с инцидентом в Грузии, утверждает пилот. Вторым пилотом в Тбилиси в 2008 году был Аркадиуш Протасюк, который 10 апреля 2010 года сажал президентский самолет в Смоленске. «С моим решением тогда он был согласен. Арек был очень спокойным человеком. Я не заметил, чтобы инцидент как-то сильно на нем отразился. Хотя как было на самом деле, я не знаю».
О том, кто на самом деле принял решение сажать самолет в Смоленске, польские следователи обещают рассказать после официального доклада МАК и согласия российской прокуратуры обнародовать записи «черных ящиков».
Туск: Россия не затрудняет следствие
В среду премьер-министр Польши Дональд Туск выступил с предварительным докладом. Он сообщил, что преждевременно говорить о каких-либо версиях причин крушения до официального окончания расследования. Туск отметил, что Россия предоставляет Польше всю необходимую информацию и говорить о том, что российская сторона каким-то образом затрудняет следствие, безосновательно.
По словам премьера, у польских следователей есть основания предполагать, что катастрофа произошла немного ранее, чем было первоначально установлено, а именно около 8.40 утра субботы, когда остановилась работа некоторых приборов.
Туск добавил, что руководителем польской следственной группы назначен министр внутренних дел Ежи Миллер. Он сменил на этой должности руководителя польской госкомиссии по расследованию авиакатастроф Эдмунда Клиха. Как отметил Туск, решение принято по просьбе Клиха. Ранее Эдмунд Клих выступал в СМИ с критикой в адрес действий российской следственной группы.
Что касается кадровых решений, то Дональд Туск не намерен делать поспешных выводов. Так он прокомментировал слухи о возможной отставке министра обороны Богдана Клиха.
