Госдума РФ в пятницу ответила согласием на обращение Генпрокурора РФ Юрия Чайки, просившего, в соответствии с законом, у парламента разрешения на лишение юридической неприкосновенности и возбуждения уголовного дела против депутата Госдумы от КПРФ Владимира Бессонова. Его, напомним, подозревают в нападении на полицейского на одном из зимних митингов. В итоге, за это решение проголосовал 281 депутат, против - 158
Отметим, что именно расклад сил на этом голосовании был главной интригой дня. Дело в том, что вопрос о лишении Бессонова неприкосновенности оказался достаточно спорным. Ни одна из фракций так до конца и не пришла к консолидированному, однозначному решению. Например, лидер либерал-демократов Владимир Жириновский, лично посочувствовав судьбе Бессонова, однако публично от четких распоряжений своей фракции по вопросу голосованию не дал. В итоге часть депутатов от ЛДПР голосовали «за» лишение неприкосновенности. Во фракции «Единая Россия», которая в целом поддержала просьбу Генпрокурора, тоже нашлись те, кто сомневался. Например, депутат Валерий Якушев высказывал опасения, что даже оправданное лишение Бессонова неприкосновенности лишь сделает ему PR.
«Если мы сейчас проголосуем за возбуждение дела против Бессонова, мы сделаем из него героя России», - говорил Якушев ранее.
Любопытно, но даже среди коммунистов, которые по понятным причинам были жестче остальных настроены против удовлетворения просьбы Генпрокурора, нашлись те, кто предлагал все же дать возможность возбудить уголовное дело ради прояснения истины. Такой позиции придерживался, например, депутат Юрий Синельщиков.
«Главный аргумент сторонников такого решения сводился к тому, что в представлении прокуратуры нет убедительных доказательств вины Бессонова, поэтому давайте дадим согласие, и пусть проводят расследование, которое все прояснит», — заявлял он ранее газете «Ведомости».
Эксперты объясняют отсутствие единства по «делу Бессонова» целым рядом факторов. Так, к примеру, считает замдиректора Центра политической конъюнктуры России Алексей Зудин.
«Во-первых, это корпоративные интересы депутатов. Хоть о такой вещи и подзабыли с 1990-х, но она, по-прежнему, существует. Я имею ввиду, что все депутаты, вне зависимости от политической принадлежности, дорожат своим статусом и даруемой им неприкосновенностью, поэтому многие из солидарности подумывали поддержать Бессонова, - говорит Зудин. - Во-вторых, свою роль в распределении голосов, очевидно, сыграла боязнь дискредитации Госдумы в случае сохранения вопроса Бессонова незавершенным. Я имею ввиду новую методику совмещения отдельными депутатами парламентских и непарламентских форм протеста. Речь о проведении несогласованных митингов под прикрытием официальной встречи с депутатом, а это одна из привилегий статуса парламентария. Это демонстративное использование права не по назначению нравится далеко не всем, в том числе, и в оппозиции. Депутаты понимают, что такая дискредитация несет опасность для существующих институтов, а значит и для них самих. Это подталкивает отдельных оппозиционеров действовать вопреки более или менее консолидированному решению их руководства».
Говоря об отдельных жалобах в связи с лишением Бессонова депутатской неприкосновенности, Зудин сказал, что это типичная тактика оппозиции, в данном случае, направленная на собственный PR.
«Квалификация любых действий власти как проявление политических репрессий, что порой можно вычитать в Интернете, – это стандартный риторический прием оппозиции и ее сторонников», - подчеркнул Зудин.
