«Диагноз» кандидата Навального

Москва в последнее время заметно изменилась, город готовится к выборам, и агитация здесь заметна буквально на каждом шагу. Надписи на асфальте, песни в подземных переходах, газеты, которые раздают в пробках… С одной стороны предлагают голосовать за Мельникова, с другой призывают поддерживать Навального. Накал страстей растет с каждым днем, выборы все ближе. Эта картина так удивила Петра Каменченко, до прихода в журналистику 20 лет отдавшего практической психиатрии, что он решил оценить происходящее не только с точки зрения столичного обывателя, но и как профессиональный врач.

Ничего ранее не зная об Алексее Навальном, и даже путая его с другим известным оппозиционером Сергеем Удальцовым, Каменченко пересмотрел несколько видео с выступлениями кандидата. Увиденное показалось очень знакомым психиатру, способному ставить диагнозы чисто «на подсознании». «Начинает кандидат медленно, делает эффектные паузы, а далее увеличивает напряжение. Голос становится громче, темп речи – быстрее, мимика резче, дыхание чаще», - описывает доктор типичную картину речи Навального. Начиная со справедливых обвинений, лидер оппозиции вскоре переходит к коротким, простым лозунгам, накаляя обстановку, уже почти приказывая: «Мы здесь власть!», «Мы отберем, мы накажем…», «Свобода!», «Власть народу, власть народу!».

Это очень знакомый психотип, констатирует Каменченко – так же вели себя Ленин, Троцкий, Гитлер, Ельцин и другие энергичные ораторы, способные «завести» толпу за несколько минут. Все они призывали примерно к одному и тому же - свободе, равенству и братству. Первая ступень на пути к этой свободе - уничтожение всех, кто мешает счастливой жизни: буржуазии, капиталистов, евреев, кулаков, империалистов, коммунистов, коррумпированной власти. Если удастся отнять награбленное и разделить, и при этом ещё и выжить самому, то… вот они врата в рай, уже готовы распахнуться! Судьбы этих лидеров, как и судьбы пошедших за ними народов, печально известны.

Гитлеру, например, удалость захватить власть путем давления на национальное самосознание. В тяжелый послевоенный период нищеты и идеологического кризиса он нашел способ понравиться и народу и либеральной части интеллигенции. Правда, потом именно эти люди и поплатились жизнями за доверие к фюреру, а сам талантливый оратор едва не уничтожил весь мир.

Как отмечает Каменченко, страстность речей Навального действительно заразительна. Но на одной страсти далеко не уедешь. Можно громко возмущаться, кричать, устраивать скандалы, даже погромы, ломать систему. Но кто потом будет все это отстраивать заново? По существу, у Навального нет никакой конструктивной программы, где четко расписано, что он собирается сделать как мэр и гражданин, чтобы искоренить коррупцию, разгрузить дороги, улучшить систему здравоохранения.

Обычно успешные перевороты, начинавшиеся с чисто протестной риторики, кончаются либо эскалацией насилия, либо компромиссом с прежними владельцами отнятого имущества. Все возвращается на круги своя, или становится еще хуже. Ельцин, например, тоже призывал прогнать жуликов и воров, но на смену им сам же и привел гипержуликов и мегаворов.

Вряд ли такой мэр, как Навальный, может стать удачей для столицы, констатирует Петр Каменченко. «У Навального много протестной риторики, хорошо понятной обиженным массам, он находит поддержку на площадях, но не с улицы же он будет брать людей для работы в управах и ЖКХ. Если Навальный действительно дельный человек, и способен не только обнаружить бревно в чужом глазу, пусть сначала создаст партию с широкой социальной платформой и конструктивной (а не только радикальной) программой. Пусть построит что-то реальное и с этим уже идет во власть», - пишет эксперт. И только тогда будет точно известно, что он может и с кого, как и за что потом спросить.