Оппозиция считает, что Путин взял курс на агрессивное удержание власти

«То, что протест приобретает ярко выраженный персональный характер, это вещь естественная. Все авторитарные режимы персонифицированы, и все протесты против авторитарных режимов персонифицированы. Просто такова их природа. Это всегда режим кого-то: Пиночета, Франко, Сталина, Салазара, - заявил Владимир Рыжков в интервью «Новой газете». – А вот что меня пугает… В декабре происходят разговоры о переговорах, о «круглом столе», о том, что есть класс «рассерженных горожан», есть власть, которая должна сделать им шаг навстречу. И вот четыре встречи Кудрина с Путиным, и мы с Алексеем встречались неоднократно. Потом все это кончилось. А сейчас мы видим, что пошла эскалация с обеих сторон. Пошла эскалация с нашей стороны, потому что – а что нам остается? Мы выводим на акции. Контакта нет. Реакции нет. Мы выходим еще раз. А какая реакция с той стороны? Та же самая логика эскалации – еще больше антилиберализма, еще больше антиамериканизма, еще больше паранойи и ксенофобии. И зеркальные митинги, резолюции, где говорится об оранжевой чуме. То есть Путин взял курс не просто на удержание статус-кво, а взял курс на агрессивное удержание статус-кво. Мы входим в абсолютный клинч. Люди вышли, они уже не вернутся. Даже если их силой разогнать, и они будут бояться выходить на несанкционированные акции, на кухнях они будут говорить и думать абсолютно то же самое: что Путин нелегитимен, что это преступный режим. Меня пугает, что мы входим в системный конфликт между гражданским обществом и режимом. И этот системный конфликт может окажется долгосрочным. И этот системный конфликт будет как торфяник горящий. Его можно потушить только одним способом – дав этим людям политическое представительство».

Но вот только власть совершенно не готова к такому сценарию событий. «Путин опубликовал статью, где вместо политической реформы предлагает, как я это формулирую: «усовершенствовать процесс подачи челобитных». «Я вам обещаю, - говорит Путин, - что теперь челобитную мне, царю, будет подать легче». Но сегодня позиция власти более брутальна, чем она была в декабре. То есть они после первого испуга очухались и пошли в контрнаступление. И это контрнаступление включает в себя, в том числе, саботаж медведевской так называемой политической реформы. Поэтому, к сожалению, вероятен сценарий фронтального противостояния режима с рассерженными горожанами вплоть до белорусских эксцессов, которые мы наблюдали после последних президентских выборов в Минске, - считает Рыжков. – Больше того, еще одна ошибка, с которой я часто сталкиваюсь, это представление о том, что оргкомитет митингов в полной мере контролирует площадь. Это совсем не так. Например, я, как человек разумный, призову людей беречь себя и разойтись. Но, допустим, если будет 100 тысяч человек, 15 тысяч скажут: «А мы останемся». Путин на всю голову контужен Майданом. Он это воспримет как проплаченную западными НКО попытку палатки поставить. В том, что будет отдан приказ на физическое вытеснение, у меня никаких сомнений нет. А физическое вытеснение 10-15 тысяч человек – это уже войсковая операция в центре Москвы».

По мнению оппозиционного политика, только переговоры позволят избежать подобной ситуации. «Если не будет переговоров, то ситуация будет напоминать Белград последних двух лет Милошевича, когда с одной стороны бегал ОМОН сербский, «космонавты», а с другой – десятки тысяч людей ходили по Белграду. Так продолжалось два года. Он сначала сфальсифицировал выборы в белградский Госсовет, после чего вышло огромное количество людей. И потом уже до самого конца сидел на штыках. Или это будет напоминать современный Иран, где большие города во главе с Тегераном против Ахмадинежада, деревня – за Ахмадинежада. Постоянный раскол общества, нестабильный и чреватый постоянными конфликтами режим – вот что нас ждет после марта», - предупреждает Владимир Рыжков.

Смена власти – это не катастрофа

Срочно провести приговоры призывает и депутат Госдумы от «Справедливой России» Геннадий Гудков. «Болотная не раскалывает и не провоцирует. Что происходит с этими митингами: в условиях тоталитарного подавления всех иных механизмов они являются единственной возможностью выразить свое мнение о происходящем со страной. Иных возможностей повлиять на власть просто не осталось, потому что Владимир Владимирович довел до совершенства ельцинскую Конституцию, которая и так была написана под царя. У нас установился режим единоличной власти или власти небольшой группы лиц, - заявил Гудков в интервью газете «Московский комсомолец». – Нам сейчас навязывают точку зрения, что смена власти — это катастрофа. Договорились до того, что тот, кто критикует «Единую Россию», посягает на целостность и суверенитет российского государства! Вот в Америке есть хоть один идиот, который бы заявил: если не выберете Обаму - наступит катастрофа? Да он в тот же миг перестанет быть политиком».

Депутат отмечает, что власть оказалась не в состоянии адекватно отреагировать на возникшие митинги. «Она еще и не понимает, что требования митингов меняются, они становятся более радикальными. Первый митинг требовал отставки Чурова, третий уже носил жесткий антипутинский характер. Неадекватность власти всегда приводит к трагедии для страны. Пока власть этого не понимает, а, сгоняя альтернативные митинги в свою поддержку, только усиливает противостояние в обществе, конфронтацию. Мода на протестные мероприятия охватывает все больше людей, и это просто так не рассосется. На последнем митинге я видел плакаты такого содержания: «Я учитель, но я здесь, на Болотной». То есть к нам примыкают бюджетники, а они традиционно были путинским электоратом. А Поклонная, мне кажется, сильно разозлила бюджетников. Там все организовано было плохо, людей загнали, куча народу перемерзла, многие из них больше за Путина голосовать не будут. У Путина есть свой электорат, и достаточно было просто его не распугать, но в Кремле и этого тоже не понимают», - говорит Геннадий Гудков.