Президент Белоруссии Александр Лукашенко назвал личной трагедией казнь Владислава Ковалева и Дмитрия Коновалова, осужденных за организацию теракта в минском метро 11 апреля 2011 года.
«Для меня это была очередная трагедия в моей жизни. Но больше всего я сопереживал родителям этих людей, которым я помочь не могу. Увы», – заявил Лукашенко в интервью телеканалу Russia today.
«Вот часто спрашивают: «Что для вас самое сложное?» Я уже говорил как-то публично, что для меня самое сложное – подписать соответствующий указ о непомиловании. Помиловал же я за весь период, по-моему, только одного человека», – отметил президент Белоруссии.
Ковалев и Коновалов были признаны виновными в терактах в минском метро 11 апреля 2011 года, а также в День независимости 3 июля 2008 года в Минске и в Витебске в 2005 году.
Ковалев своей вины не признал и подал на имя президента прошение о помиловании. Глава государства его отклонил.
Коновалов прошения о помиловании не подавал, признав вину в терактах 2008 и 2011 годов.
Лукашенко сообщил, что Евросоюз не просил его отсрочить казнь осужденных по делу о взрыве в белорусском метро. «Евросоюз никогда не просил меня повременить с казнью этих людей. Евросоюз всегда от нас требовал отменить смертную казнь», – заявил президент.
Кроме того, добавил он, никаких дипломатических уступок ему не предлагали. «Мне это не предлагали, – сказал Лукашенко. – Потом какие это будут политические уступки? Но даже если бы мне предложили, было бы так, как сегодня есть. Потому что это совершенно несопоставимая проблема и вопросы. Политические уступки со стороны Запада требуют политических шагов навстречу Западу».
«Это чистая уголовщина. Притом катастрофическая крайне уголовщина, прощению которой нет. Я думаю так бы и в России поступили, и в других странах. Поэтому нечего тут сравнивать. И еще раз подчеркиваю, мне это и не предлагалось», – подчеркнул белорусский президент.
Лукашенко отверг упреки в непрозрачности и необъективности судебного процесса. «Все процедуры по закону соблюдены. Процесс шел открыто. Выходите и говорите. Если у матери были какие-то сомнения или подозрения, я на этом тоже настаивал: любой сигнал должен быть проверен. И так было. Поэтому этот процесс шел от начала до конца абсолютно прозрачно», – сказал президент.
«И потом, намек некий на фальсификацию, подтасовку... Встает вопрос: зачем? Ответьте вы мне на вопрос, встав на мое место, мне зачем эта фальсификация? Если уж откровенно говорить, когда произошел теракт, я глубоко сомневался, что нам удастся раскрыть его. Потому что такие вещи очень сложно раскрывать», – подчеркнул Лукашенко.
