В антибраконьерских сетях запутались сельские старики

Эксперты Всемирного фонда охраны природы и Федеральная пограничная служба подсчитали: браконьеры «вылавливают» из российских морей и рек до четырех миллиардов долларов в год. Эта сумма – денежное выражение нелегального улова. Во внутренних водоемах, реках и озерах, браконьерский улов меньше. Да и вообще, озерное и речное браконьерство в сельской местности -- это, зачастую, способ не наживы, а выживания.

Сети для самых ценных

Основной объект браконьерства -- наиболее ценные и даже краснокнижные виды рыб и беспозвоночных, всю «дешевку» браконьеры сбрасывают за борт: «Например, при промысле лосося плавающими (дрифтерными) сетями в океане браконьеры берут только ценную нерку, а более дешевую горбушу выбрасывают», -- объясняет корреспонденту Infox.ru Константин Згуровский, координатор морской программы WWF. В дрифтерных сетях погибают морские млекопитающие и птицы, на которых, в общем-то, целенаправленно никто не охотился. Поэтому незаконный промысел не только разрушает сырьевую базу, но и снижает видовое разнообразие водных экосистем.

Чтобы порыбачить в «хлебных местах» браконьеры идут на хитрости: они покупают квоту на относительно дешевый вид, а вылавливают ценный или краснокнижный. Например, крабов браконьеры ловят даже по «рыбным» квотам. Так они наживаются на разнице, которую получают после вылова ценных видов по относительно дешевым квотам.

Впрочем, россияне еще и переплачивают, в том числе, и за нелегально пойманную морскую живность: не разбираясь в морепродуктах, люди нередко покупают дешевую икру или водную дичь под видом дорогой.

«Конечно же, промышленные браконьеры получают высокие прибыли, -- рассказывает корреспонденту Infox.ru Константин Згуровский. – Например, за один нелегальный заход с живым крабом в Японию браконьеры иногда полностью окупают стоимость своей «калоши», на которой они ходят в море».

Казалось бы, что над браконьерами можно установить контроль. Все-таки судно -- не спичечный коробок: можно ведь проследить где, и какой пароход ловит рыбу?

Константин Згуровский рассказывает, что система слежения за судами, действительно, существует. Но от «спутниковой ищейки» браконьеры могут скрыться даже под жестяным ведром: «Надел ведро на антенну и все, -- разводит руками эксперт WWF. -- Есть и другие уловки, которые позволяют показывать системе мониторинга, что корабль стоит в порту, хотя в это время он находится в море».

Эксперты уверены: остановить браконьерство «зелеными» лозунгами, призывами быть честными, любить животных и не разворовывать природные ресурсы невозможно. Только жесткое и неотвратимое наказание может противостоять нелегальному лову. «Ни в системе мониторинга рыболовства, ни в законодательстве, ни в системе отслеживания происхождения рыбной продукции не должно быть лазеек, -- считает Константин Згуровский. -- Люди будут заниматься браконьерством до тех пор, пока им это выгодно. Как только они начнут понимать, что за нелегальный лов можно лишиться своего бизнеса или имущества, или рынок перестанет принимать нелегальную продукцию - они прекратят это делать. Поэтому бороться с нелегальным промыслом нужно силовыми и экономическими методами». Infox.ru рассказал, как с ним борется наука.

Сети для стариков

«Европейский покупатель по штрих-коду, по экомаркировке, может узнать о том, откуда «приплыла» рыбка», -- рассказывает корреспонденту Infox.ru Константин Згуровский. «Такая же система должна заработать и в России», -- продолжает эксперт, объясняя, что так у браконьерской рыбки почти полностью исчезает возможность затеряться в общем объеме морепродуктов.

Пока что российская нелегальная рыба все еще прячется среди законно отловленных водных животных: «А в промысловых регионах почти невозможно отделить браконьерский товар от легального», -- продолжает Константин Згуровский.

Но не все так плохо. С 2004 года чиновники «расставили законодательные сети» для тех, кто расставляет сети водные – в России появился закон «О рыболовстве и сохранении биологических ресурсов».

Згуровский объясняет, что раньше, до принятия закона, были правила рыболовства. «А с совершенствованием законодательства лазеек действительно стало меньше. По некоторым видам в последние годы существенно сократился объем нелегального улова», -- продолжает эксперт.

Но в антибраконьерских ловушках «застряли» сельские старики: нищие жители рыбных регионов превратились в нарушителей закона: «В нашем регионе 90% браконьеров -- это пожилые люди, которые приехали поймать две-три рыбины для того, чтобы прокормить свою семью», -- сокрушается Владимир Черепанов, председатель рыболовецкой артели в Вологодской области.

В сетях федерального закона и неадаптированных правил рыболовства погибают и охраняемые озера, внутренние водоемы. Владимир Черепанов рассказал, что в национальном парке «Русский Север» пресноводная рыба мрет из-за тесноты и изобилия растений. Ведь водная система парка огромная -- сто шесть озер и шестьдесят шесть рек. Но, в основном, охраняемые водоемы созданы искусственно: около двух веков назад северные воды были судоходным путем между Архангельском и Петербургом.

«При организации этой системы подняли уровень воды. Были нарушены естественные водотоки, которые позволяли водоемам омолаживаться, самоочищаться, -- объясняет корреспонденту Infox.ru Владимир Черепанов. -- Из-за нарушенной проточности водоемы начали зарастать и заиливаться».

Казалось бы, что много растений -- это хорошо, все должно цвести и пахнуть. И действительно -- все пахнет, но не очень приятно: к середине северной семимесячной зимы растения загнивают -- в водоемах начинается брожение. Кислород расходуется, а фауна задыхается и начинает тухнуть вместе с флорой.

Гниение водоемов – не новая проблема. Просто раньше сельчане отлавливали рыбу из охраняемых водоемов в санитарных целях. «Сейчас получить разрешение на предзимний отлов рыбы в охраняемых озерах невозможно, -- объясняет Владимир Черепанов. - Поэтому охраняемые озера гниют, да и рыба из-за тесноты мельчает. Я считаю, что таким образом мы просто убиваем водоемы».

Охота на браконьеров

Утренний рейд: четыре часа -- солнце еще не встало. Корреспонденты Infox.ru вместе с Сергеем Грошевым, заместителем директора НП «Русский Север», ищут признаки браконьерства. «Как видите, все лодочки перевернуты дном кверху, на воду не спущены, -- комментирует утреннее спокойствие Сергей Грошев. -- У мостков никто не стоит. Это признак того, что люди не выставляли браконьерские сети».

Плывем. Иногда на озере попадаются поплавки -- пластиковые бутылки, которыми рыболовы-нарушители отмечают расставленные сети. Инспектор берет кошку -- специальный крючок, который цепляет сети под водой. Все чисто. Сетей нет, браконьеров тоже, поплавки пусты. Сельчане спят. «В принципе, мы проводили разъяснительную работу, -- продолжает Сергей Грошев. -- Люди знают, что лов сетями в этот период запрещен».

Утреннюю тишину нарушает сообщение о возможном незаконном лове. Как оказалось позже -- тревога ложная: рыбаки приехали с удочками. После трехчасовой утренней прогулки инспектор все-таки спас двух рыб -- они запутались в старых сетях. Сеть убрали. Рыб отпустили. Выпили горячего чаю и поехали в лагерь. Вечером был еще один рейд -- прогулка снова удалась: злостных нарушителей так и не обнаружили.

В общем-то, антибраконьерская работа идет своим чередом: на всех озерах и реках национального парка «Русский Север» рыбоохрана ловит до ста браконьеров в год. То есть, по полбраконьера на один водоем. Даже с учетом нелегального лова, сельчане съедают в два раза меньше рыбы, чем «просят» озера, для того, чтобы не гнить. Поэтому рыба задыхается от тесноты, местные рыбаки платят штрафы за право накормить семью. А морской закон и правила рыболовства не учитывают социальных и биологических особенностей региона, поэтому и ловят браконьеров, своровавших три рыбешки.

«Адаптировать закон к каждому региону невозможно. Но в правилах рыболовства должны быть учтены местные условия, -- подводит итог Константин Згуровский. -- Необходимо отличать злостных нарушителей, для которых браконьерство -- источник сверхприбылей, от местных жителей для которых лов рыбы -- это способ выживания».