Не каждого геймера нужно лечить

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в 1980 году включила игроманию в перечень психических патологий. Современные реалии диктуют свои условия. В медицинском понимании зависимость -- это болезнь, и никто от нее не застрахован. Самые распространенные зависимости -- алкогольная, наркотическая и игровая.

В США открылись первые лечебницы для интернет-одержимых и геймеров. Молодых людей пытаются лечить трудом на свежем воздухе и полным отсутствием компьютеров. В нашей стране таких специализированных заведений для игроманов пока нет.

Природа игромании

Как ни странно, при нынешней заинтересованности информационными системами из молодежи в России (подростки от 15 до 25 лет) зависимостью от компьютерных игр страдают меньше 4%. Отличить зависимого человека от увлекающегося с большой долей вероятности может только врач.

Но тревожные симптомы компьютерной зависимости можно распознать самостоятельно:

резкая неадекватная реакция со стороны игромана -- не просто крик, а истерика (вплоть до увечий самому себе), если игрока заставляют отлучиться от игры;

неожиданно отключившись от виртуального мира, игроман показывает полное внешнее спокойствие, при этом у него повышается температура; он может отказываться от еды (многодневное голодание);

пьянство как замена игры (справедливо для зависимости от игровых автоматов и при игре на деньги).

Профессор психиатрии Михаил Виноградов, доктор медицинских наук, пояснил проявления игромании корреспонденту Infox.ru: «Существуют люди, которые ищут подсознательно, чем бы им восполнить недостаток адреналина. Они без этого не могут жить. Между тем в определенных случаях у зависимого человека наблюдается органическое поражение головного мозга. И если определенная структура головного мозга страдает, то человек именно становится зависимым физически от игры».

«Не так давно я обследовал молодого человека 23 лет. Привели его жена и мама, а отец фактически отказался от него. Для отца парень -- мерзавец. У этого юноши случались приступы игромании, в результате чего он проигрывал все, что мог. После обследования у него неожиданно обнаружили два очага поражения мозга, для одного из которых потребовалось хирургическое вмешательство. Он не мерзавец, а больной человек», рассказывает Виноградов и добавляет, что не стоит всех сгребать в одну кучу.

«Игромания сегодня некая клоака, куда сваливают всех: психически больных, совращенных случайно (увлекающихся больше чем нужно), психологически слабых, людей с гормональными, эндокринными проблемами от рождения. Все это перемешивается, и мы говорим, что нет результата для определения игромании как четкого диагноза. У нас в России нет результатов ни по алкоголизму, ни по наркомании, ни по игромании. Почему? Во-первых, все перемешано, а лечение одно и то же для всех. Если бы мы разделяли людей с поражением головного мозга, с наследственными заболеваниями, с нарушением гормонального статуса и применяли бы ко всем индивидуальное лечение, то у нас были бы по разным группам хорошие результаты», -- сказал профессор Виноградов.

Снова к клавиатуре

Существует некий серьезный фактор, который довлеет над всеми зависимыми людьми, -- социум. Игрок общается в среде себе подобных, из этой среды его забирают и помещают в клинику для лечения, а затем возвращают в прежнее окружение. Среда снова завлекает и засасывает его.

Многие врачи говорят, что не проблема пересадить человека на «социально приемлемый наркотик», например на верховую езду или футбол. Это верно для серьезно увлекающихся подростков или детей, но именно для зависимых игроманов данная мера не выход.

«Пьет человек коньяк, а вы замените его вином. Игра одна, другая, третья заменяет друг друга, а верхом человек не получит того заряда эмоций и удовольствия, которые он получит от игры. Человек может увлекаться конным спортом, автоспортом, моделированием, но такое увлечение, даже походящее на одержимость, на самом деле не болезнь. А вот увлечение любой игрой остается в той или иной мере с человеком навсегда. И пересадить игромана на лошадь не удастся простыми путями, а может, и не удастся совсем», -- заключит Михаил Виноградов.