«Игорь попал в Англию в тюремной одежде»

-- Вячеслав Андреевич, вы теперь часто общаетесь с сыном?

-- Нет, у нас была всего лишь одна связь и то односторонняя – он нам позвонил. Мы ему не можем звонить, не знаем, куда и как. Он звонил нам вчера, сообщил, что все нормально, что с ним начали работать, его одели-обули, оформляют английскую визу – он должен ее через день-два получить. Тогда у него будет возможность общаться, выйти из помещения. У него сейчас только российский паспорт и российский загранпаспорт. Ну а с российскими документами ведь по Англии особенно не погуляешь. Поэтому ему начали оформлять визу и предложили подумать, чем он будет заниматься.

-- А кто с ним там общается?

-- Они не представляются, но, наверное, спецслужбы общаются. Фамилии они не называют.

-- Почему ему сейчас нельзя звонить?

-- У него просто нет телефона. А он не хочет быть обузой и скромно себя ведет. Его спрашивают, что ему нужно, а он по минимуму просит помощи, не требует ничего. Но когда он прочитал, что пишут в газетах у нас, то он решил, что надо нам позвонить. Он попросил дать ему позвонить и позвонил.

-- Ему что-то не понравилось из того, что писали в российской прессе?

-- Тут трудно сказать: понравилось – не понравилось. Ведь на всякий роток не набросишь платок. Поэтому он и не стал возмущаться. Он нам сам сказал, что будут потоки грязи. Ну что делать? Они и есть.

-- Он рассказывал, где находится?

-- Он говорил, что находится в маленькой гостинице, что его одели, потому что он туда попал в тюремной одежде. У него же другой не было. Его в Англию прислали прямо из Холмогорской колонии. А там жарко, он в другом климате был. Все вещи, которые ему вернули после освобождения, были зимними. Поэтому надеть ему было нечего. А нам не сказали, куда его везут и как. Мы бы могли чего-нибудь привезти, когда Светлана Ефимовна с Дмитрием (мать и брат Игоря Сутягина. – Infox.ru) к нему на свидание поехали. Так что, в чем он был, в том он и в Англии оказался. Ему в самолете дали сумку с вещами, но эти вещи оказались не по размеру.

-- Игорь говорил что-нибудь о своих планах?

-- Нет, о планах не говорил. Единственный план -- чтобы его оставили в покое на несколько дней, чтобы он пришел в себя. Он очень сильно устал.

-- У него шок от происшедшего?

-- Представьте себе, что вы находитесь в зоне строгого режима, занимаетесь какой-то физической работой, а вас неожиданно берут, сажают в машину и везут неизвестно куда. Ведь эти ребята не докладывают, куда и зачем они везут. В итоге он оказался в «Лефортово». С какого, спрашивается, рожна? Конечно, у него был шок. А потом ему предложили подписать признание вины и на этих условиях отправить его в Вену. Ему было сказано в этот же день, когда он попал в «Лефортово», что на следующий день его отправляют в Вену. Ну и представьте себя в таком положении, будет ли у вас шок?

-- Игорь раньше не признавал свою вину?

-- Не признавал. Он и сейчас ее не признает. Но у него не было другого выбора, он подписал это признание, потому что это было обязательным условием для обмена.

-- Но ведь раньше ему уже отказывали в помиловании из-за того, что он не признавал свою вину? Почему раньше не подписывал подобных бумаг?

-- Ему дважды Путин отказал, один раз Медведев. Ему отказали в условно-досрочном освобождении. Характеристика на него была замечательная, но, тем не менее, на путь исправления не встал. Что надо было сделать, чтобы встать на этот путь? Никто не попытался объяснить, и вообще даже на эту тему не стали разговаривать. А теперь было понятно, если не подпишешь эти бумаги сейчас, вернешься обратно, и у тебя будет соответствующая жизнь. А за 11 лет заключения он прекрасно понял, что такое «соответствующая жизнь».

-- Вы или другие родственники планируете выехать к нему в Англию?

-- Планы надо строить в соответствии с реальностью. Он еще сам там не устроен, чем он будет там заниматься, на что жить -- неизвестно. Так чего планировать?

-- А он собирается оставаться в Англии?

-- Игорь пока на эту тему не размышляет. Ему было сказано подумать, чем он хочет заниматься. Ему дали время, не торопят с решением. Значит, через несколько дней он освоится, придет в себя и примет решение.

-- О возвращении в Россию он не думает?

-- Он никогда и не собирался уезжать из России. Его вышвырнули.

-- Когда вы узнали об обмене и откуда?

-- Из источников, связанных с ФСБ. Нам позвонили сюда, в Обнинск, и сказали: «Приезжайте на свидание к сыну, он находится в «Лефортово». Но чего он там вдруг находится, мы понятия не имели. Думали, очередное какое-то этапирование, изменение места отбывания наказания. Он ведь за время заключения сменил четыре колонии и пять тюрем. Подумали, что очередная колония. О высылке узнали, только когда встретились с ним в «Лефортово». Он рассказал об этом матери на свидании.

-- Как вы отреагировали на эту новость?

-- Тут могут всякие мысли роиться, если человека вышвыривают из страны. В нашей недалекой истории таких случаев было много. Как тут можно отреагировать? Поначалу радости никакой не было. Человек будет на свободе, но в другой стране. И уже потом, когда в конце дня ему сказали, что у него будет возможность посещать Россию, мы немного успокоились. Но, с другой стороны, какая-никакая, а свобода. А так ему еще оставалось четыре с небольшим года в колонии строгого режима.

-- Вашего сына обменяли на арестованных в США российских разведчиков. Зачем, на ваш взгляд, Игорь понадобился Америке?

-- Это человек, занимавшийся наукой. За него ратовали не как за шпиона, а как за ученого. Это заслуга американских и канадских ученых.

-- Калужское отделение партии «Яблоко» предложило Игорю Сутягину вступить в партию.

-- Знаете, существует такая всенародная мудрость, что ум человеческий ограничен, а глупость – безгранична. Это не к месту и не ко времени.