«Стабильность в России – залог мира на Балканах»

– Вы едете в Москву в качестве международного наблюдателя на выборах президента в России. Каковы ваши прогнозы в отношении предстоящих выборов? И что вы думаете о ходе выборного процесса в России в целом?

– Это не первая моя поездка в Россию в качестве международного наблюдателя. В 1996 году я уже был наблюдателем на президентских выборах. На мой взгляд, нынешние выборы в России по своему значению, по своему влиянию на дальнейшую судьбу страны, очень схожи с выборами 1996 года. Россия выбирает не просто президента, Россия выбирает свою судьбу. По меньшей мере, на ближайшие шесть лет. И этот выбор действительно может иметь фатальные для России последствия. Поэтому я с особым интересом и трепетом отношусь к своей миссии в этом году. Для меня это большая честь и огромная ответственность принимать участие в развитии демократических процессов в России.

Насколько хорошо организованным будет выборный процесс, насколько прозрачными будут выборы – пока рано давать оценки. Именно для того, чтобы оценить это, в Россию едут международные наблюдатели. На мой взгляд, очевидно одно: в том чтобы эти выборы прошли без нарушений, на высоком уровне организации и прозрачности – заинтересованы все политические силы. Для сербского народа и для меня лично выборы в России – это нечто большее, чем просто демократическая процедура. Для благополучия и стабильного развития Сербии стабильность в России является самым главным фактором. Это залог мира на Балканах, наш пропуск в будущее.

– Вы никогда не скрывали своих симпатий в отношении Владимира Путина и проводимой им политики. Что вы можете сказать о его участии в нынешних президентских выборах, о перспективах на победу и о том, насколько эта победа будет легитимна для российского общества?

– Путин получил от Ельцина ослабленную, раздираемую социальными и национальными противоречиями страну, с огромными долгами и разрушенной экономикой. И он поднял Россию на такой уровень, когда Запад начал воспринимать Россию как равноправного партнера, поднял авторитет России в мире. Поверьте, нам в Сербии есть, с чем сравнивать. Потому что те же 12 лет в нашей стране не произошло ничего, что способствовало бы позитивным переменам и развитию Сербии. Все что у нас есть сейчас – это наш растущий долг перед мировыми банками. И, в конце концов, это привет к краху. Мы сейчас уже практически у черты – наши долги приближаются к пятидесяти процентам нашего внутреннего валового продукта. Сербия за прошедшие двенадцать лет стала только еще более зависимой, несамостоятельной и уязвимой во всех отношениях. Россия – наоборот.

Владимир Путин победит на предстоящих выборах, я уверен в этом. И это будет честная победа. Проблема отсутствия альтернативы не в Путине, а в самой оппозиции, которая пока не способна предложить народу внятную и четкую перспективу.

Владимир Путин не исчерпал кредит доверия народа. Я не вижу ни одного другого претендента, в которого бы граждане России настолько верили. Но в то же время именно это и является его проблемой: ему верят и от него ждут того, чтобы он оправдал те ожидания, которые с ним связывают. Способность или неспособность сделать это и будет определять дальнейшую политическую судьбу Владимира Путина. Собственно, этим и будет определяться легитимность этих выборов, тем насколько Владимир Путин будет готов действовать для реализации того, чего от него ожидают люди.

– Чего ждет Сербия от предстоящих выборов в России, и от Владимира Путина, в том случае, если он победит на выборах?

– Конечно, Сербия очень рассчитывает на реализацию проекта «Южный поток», который сделает нашу страну стратегически важным партнером Европы в поставках российского газа. Это проект имеет решающее значение для развития Сербии. Но этим взаимоотношения России и Сербии в экономической сфере не должны ограничиваться. Мы выступаем за всестороннее развитие отношений с Россией. Нам не нужна помощь. Нам нужно работать. Нам нужны инвестиции, чтобы поднять нашу экономику, восстановить производство и сельское хозяйство. Интерес к этому есть, и не только со стороны российских, но и со стороны китайских инвесторов. Этот интерес обоснован: в Сербии много интересных возможностей для крупного бизнеса. Территориальное расположение в центре Европы, благоприятные климатические и природные условия для развития аграрного сектора, хорошая экология и интересные возможности для развития туризма, наличие развитой инфраструктуры – это и многое другое делает Сербию привлекательным объектом для инвестиций.

Мы хотим быть представителями Российской Федерации в Европе, то есть на кого бы Россия могла бы опереться в Европе. Лично я вижу нашу Сербию домом с двумя воротами с одной и с другой стороны, так сказать, с открытыми дверями с обеих сторон. И эти двери с одной и с другой стороны открыты для всех друзей. Надеюсь, что после майских выборов, у меня будет больше возможностей для того, чтобы влиять на это, создать более благоприятные условия для российских инвесторов.

– Сейчас возглавляемую вами Сербскую прогрессивную партию поддерживает по разным оценкам от 35 до 37 процентов населения Сербии. Вполне реальной является перспектива, что на парламентских выборах в Сербии, которые пройдут в мае, вы получите большинство в Скупщине – сербском парламенте. Какие перемены ждут Сербию в это связи? Какую программу предлагает сербам самая популярная сегодня партия?

– Я уже 22 года занимаюсь политикой. Я был одним из основателей Сербской радикальной партии, много лет был заместителем председателя, а с 2003 года по 2008 год фактически был ее руководителем партии, потому что Воислав Шешель находится в Гааге. Партия тогда достигла очень высокого уровня популярности в стране. На последних президентских выборах, я получил больше всего голосов в первом туре, а во втором туре Борис Тадич победил с перевесом всего в 58 тысяч голосов, что крайне незначительный перевес, учитывая общее число голосовавших в 4,5 млн. избирателей.

По разным причинам мои пути с Сербской радикальной партией разошлись. И после этого я основал новую партию – Сербскую прогрессивную партию. Она началась с нуля, а сегодня ее рейтинг, по данным независимых источников, 35-37%. У Демократической партии – партии действующего президента – по данным тех же источников 25-27%. То есть мы опережаем их примерно на треть.

Я выступаю, с одной стороны, за то, чтобы Сербия стала членом Европейского Союза, в то же время я всегда подчеркивал, что вместе с этим Сербия должна продолжать тесное сотрудничество с Россией. Как политик, я намерен делать все возможное, чтобы развивать отношения с Россией.

– Какие действия в отношении проблемы Косово будут предприняты вами в случае вашей победы?

– Нужно сказать честно и прямо, что сейчас Сербия вряд ли может руководить Приштиной. Но и Приштина не может руководить событиями в Косовской Митровице, то есть, на севере. И это создает определенные условия для того, чтобы искать компромиссы в решении ситуации. Мы последние годы очень сильно удалились от реальной возможности решить существующие проблемы в Косово. У нас в Косово в больших городах практически уже нет сербов. Призрен – это царский город, там уже совсем нет сербов. Но в этих анклавах есть крестьяне, которые по разным причинам не хотели или не могли уходить. В 1999 году после наступления НАТО из Косово через Косовскую Митровицу прошли в саму Сербию больше 100 тысяч человек. Но жители самой Косовской Митровицы в Сербию не ушли. И, естественно, было бы ужасно бросить их на растерзание, на произвол судьбы после того, что мы 12 лет за них боролись.

Я думаю, что прошедший в Косово референдум поможет хоть в какой-то мере понять Европейскому Союзу, что не все так однозначно в этом регионе. В Европе многие политики, в конце концов, начинают понимать – нельзя все время давить на сербов и все время у сербов что-то отнимать. И это создает благоприятные условия для переговоров по Косово. Другой вопрос – почему сербы не верят в эти переговоры? Потому что человек, которого они практически и знать не знали как политика – Борислав Стефанович, молодой человек, который был небольшим чиновником в МИДе, -- фактически должен определить судьбу Косово и Метохии. Все знают, естественно, что за этим стоит Борис Тадич, который таким образом просто перекладывает ответственность.

– Вы говорите о компромиссах. На какие компромиссы вы готовы идти для решения проблемы Косово?

– Мы будем продолжать наши контакты с Евросоюзом, мы хотим перестроить внутреннее устройство нашего государства планово, в правовом порядке, так же, как другие страны, как того требует Евросоюз. Но у нас есть одно очень жесткое условие: мы сказали, что если условием для нашего вхождения в Евросоюз будет наш отказ от Косова, то мы немедленно прекратим все переговоры по поводу вхождения в ЕС. Мы – маленькая страна, и известно, что мы все и по вере, и по истории, и по культуре, и так далее, связаны с Россией, и в самые тяжелые моменты мы всегда, так или иначе, обращаемся в сторону России. Но мы находимся внутри Европейского Союза. И поэтому еще раз хочу подчеркнуть, что мы бы хотели быть членами Евросоюза, но только в случае, если от нас не будут требовать вступить в НАТО и отказаться от Косово. В этом случае мы не согласимся. Это так сказать, одна из главных идеологических составляющих нашей программы.

– Возможна ли на ваш взгляд в принципе интеграция сербов и албанцев, православных и мусульман на Балканах?

– Сербия является примером того, что народы разных вероисповеданий и разных национальностей могут жить вместе. Если смотреть на Сербию с севера на юг, то вы увидите: и католики, и протестанты, и православные, и мусульмане живут в одной стране. Вопрос взаимоотношений с мусульманской частью населения сейчас действительно стоит очень остро. Но это во многом искусственно создаваемая ситуация, которую нагнетают духовные и политические вожди. У нас есть два района, где живут мусульмане. И есть две мусульманские организации, одна из которых – Исламское объединение сербов – сотрудничает с государством, а вторая - Исламское объединение в Сербии – не сотрудничает. Две эти организации даже между собой не взаимодействуют. Потому что экстремистски настроенные вожди, которые призвали на свою сторону часть мусульман, не заинтересованы в этом…

На самом деле у этой проблемы в основном социально-экономические корни. Территория Санджака и Рашской области, где в основном живут мусульмане, – очень бедные районы. Как, впрочем, и вся в целом Сербия. Но у мусульман выше рождаемость. Естественно уровень жизни там ниже, потому вся промышленность, вся экономика разрушена и в этих районах. Нельзя отдельно решить проблему какой-то одной, проживающей в Сербии национальной или религиозной группы. Нужно наводить порядок в стране в целом, нужно поднимать экономику. Россия, кстати, является хорошим примером того, что все национальные и религиозные противоречия стихают, когда достигается экономическая и социальная стабильность.