«Распадская» считалась одной из самых безопасных шахт на Кузбассе. За последние годы руководство вложило огромные деньги в ее переоснащение. Однако эти усилия не смогли предотвратить взрывы и спасти жизни шахтеров. Датчики газа обычно стоят там, где, как правило, с концентрацией метана все в порядке. Перед залповым выбросом метана нынешние российские технологии безопасной добычи угля бессильны.
Найдены тела 60 горняков и спасателей, погибших в результате аварии на шахте «Распадская» в Кемеровской области. По словам специалистов, трагедия была предопределена, несмотря на огромные вложения в техническое переоснащение шахты.
Миллиард в шахте
По словам помощника председателя междуреченского территориального комитета «Росуглепрофа» Владимира Шундера, взрыв на шахте «Распадская» ничто не предвещало. За последние годы руководство вложило огромные деньги в переоснащение, и до последнего момента «Распадская» считалась одной из самых безопасных шахт на Кузбассе.
«Сейчас невозможно сказать, что там произошло. Пока можно строить только версии, -- рассказал Infox.ru Шундер. -- Там были датчики замера метана. Там было все необходимое оборудование. Вероятно, взрыв произошел из-за резкого выброса большого количества метана. Но это версии. При такой мощнейшей системе безопасности, при такой мощной шахте. Огромные деньги вкладывались в безопасность труда. За пять лет в шахту было вложено около миллиарда долларов. Ничто не предвещало взрыв».
Датчики не панацея
На каждой шахте существуют системы автоматического газового контроля, которые стоят в ключевых точках. Они фиксируют концентрацию метана в этих местах. Но это не гарантия того, что взрыв не произойдет. Концентрация метана на участках, где установлены датчики, очень редко поднимается до критической отметки.
«Там, где датчики стоят, там, как правило, с метаном все в порядке, -- сообщил Infox.ru заведующий кафедрой аэрологии и охраны труда Кузбасского государственного технического университета Леонид Шевченко. -- В тех местах приборы показывают нормальное содержание метана либо незначительное превышение нормы. А в том месте, где реально образуется высокая концентрация метана, там датчиков нет. Взрывоопасная концентрация может образоваться в зоне работы комбайна или в выработанном пространстве. Там газ вообще никто не видит, и приборов, измеряющих его концентрацию, нет. Мог образоваться очаг высокой температуры, который и привел к воспламенению».
Датчики замера срабатывают при концентрации метана в воздухе на уровне 1,3%. В этом случае отключается электроснабжение и останавливается комбайн, а вместе с ним и вся работа на участке, где произошел выброс метана. Производится вентиляция участка. Участок снова заработает примерно через полчаса после сигнала. Чтобы не терять время из-за вынужденной остановки, шахтеры надевают на датчики целлофановые пакеты, набрасывают телогрейки. Конечно, в каждой шахте есть службы аэрогазового контроля. Инспекторы проверяют состояние датчиков и концентрацию газов на конкретном участке. Но шахтеры могут заблокировать датчик сразу после проверки.
Взрывов можно было бы избежать, если бы до разработки угольного пласта на шахте применялась технология дегазации угля. Пласт дегазируется скважинами до момента разработки. В Австралии выделившийся метан собирают и используют в качестве топлива. Но на это нужны дополнительные вложения.
Жертвы метана
Метан не токсичен и не опасен для здоровья, но при больших концентрациях человек задыхается от недостатка кислорода.
Метан взрывается при температуре в 650 градусов. Это минимальная температура, необходимая для взрыва при концентрации метана в воздухе от 5 до 15 процентов. Для взрыва совсем необязательна пресловутая искра, от которой все вспыхнет. «Кислород окисляет уголь, а уголь при окислении разогревается и поднимает температуру. Это самонагревание угля. Как только температура поднимается до критической отметки, происходит взрыв. Если присутствует угольная пыль, то минимальная температура для взрыва может быть ниже», -- объяснил Леонид Шевченко.
При концентрации метана более 15 процентов взрыва не будет, для реакции необходим кислород. Именно из-за сильной загазованности шахту нельзя просто взять и провентилировать. Однако кислород необходим оставшимся под землей 30 шахтерам. Надежды на шахтный самоспасатель – индивидуальный прибор, имеющийся у каждого горняка, бессмысленны. С его помощью шахтер может лишь дойти до струи воздуха. Он не рассчитан на долгую работу. Время работы самоспасателя от часа до 3,5 часов.
Шансы на их спасение невелики, но все же остаются. «Конечно, мы надеемся, что есть», — заявил глава МЧС России Сергей Шойгу, отвечая на вопрос журналистов, есть ли шансы найти кого-либо в живых, передает РИА «Новости».
«Длина выработок свыше 300 километров. Это огромный город под землей, -- считает Владимир Шундер. -- Возможно, после взрыва люди пошли к запасным выработкам. Так что шансы на спасение есть. Бывает, что находят живых и через неделю». В 2009 году трое китайских горняков были спасены из шахты в провинции Гуйчжоу на юге страны спустя 25 дней после аварии.
