В первые российские детдома детей сдавали даже дворяне
Анализ родословной детей из Петербургского воспитательного дома показал, что услугами приюта пользовались даже дворяне. Более того, детский дом как зеркало отразил доходы всех слоев населения столицы.
Родители с древних времен отказывались от своих детей. В Древнем Риме, например, отец имел право оставить в живых только одну дочь, чтобы позднее выгодно выдать ее замуж. А других девочек он мог убить еще в младенчестве. Люди также часто избавлялись от хилых и больных детей, от калек и незаконнорожденных. В России лишь в XVIII веке под влиянием Просвещения появились первые учреждения, бравшие на себя заботу об «отказниках».
«Отказники» XIX века
Воспитательные дома в России возникли во времена правления Екатерины II (1762-1796). В 1763 году императрица открыла такое учреждение в Москве, а через год -- в Санкт-Петербурге. Руководство этими воспитательными домами она поручила своему личному секретарю Ивану Ивановичу Бецкому. По одним сведениям, Бецкой сам составил план манифеста об учреждении домов, по другим -- этим занимался по его просьбе профессор Московского университета Антон Алексеевич Барсов. Позднее попечительство над домами взяла императрица Мария Федоровна, жена Павла I (1796-1801). А после ее смерти в 1828 году покровителем воспитанников стал Николай I (1825-1855).
Изначально дети принимались в дома анонимно, и родители их вернуть уже не могли. Затем Мария Федоровна разрешила возвращать воспитанников в благополучные и надежные семьи. С 1828 по 1839 год этими вопросами занимался опекунский совет, а потом детей вновь запретили возвращать, хотя в некоторых случаях по велению императора делались исключения.
Но кто именно попадал в эти воспитательные дома, а также кем были родители «отказников» XIX века, непонятно. И этими вопросами занялась кандидат исторических наук и доцент Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена Татьяна Фруменкова. Она проанализировала сохранившиеся в архивах документы, свидетельствующие о попытках родителей или родственников вернуть детей из воспитательного дома в Санкт-Петербурге обратно в семью.
Родители «отказников»
В Петербургском доме жило более 10 тыс. детей, однако просьбы о возвращении подавались довольно редко. Так, например, «к 1 января 1824 года в Петербургском доме числилось 5374 мальчика и 6297 девочек (всего 11 761 ребенок), и за тот же год выявлены лишь 33 просьбы о возвращении детей».
Чаще всего новорожденных относили в воспитательный дом матери. Среди них не было крепостных, так как таких детей принимать запрещалось. Если чиновники выясняли, что им подкинули сына или дочь крепостных, то возвращали ребенка помещику.
Фруменкова смогла определить социальное положение около 500 семей, чьи дети попадали в Петербургский дом. Чуть меньше 10% детей происходили из семей разночинцев-вольноотпущенников, низших придворных служителей, канцеляристов и курьеров, фельдшеров и лекарских помощников, повивальных бабок. Около 15% -- из семей нижних воинских чинов, 25% -- из мещан, 4% -- из ремесленников, 6,5% -- из дворян и чиновников. Фруменкова отмечает, что доля дворянских детей так мала потому, что у этого сословия были другие способы пристроить своих внебрачных малышей и услугами воспитательного дома они пользовались редко. Ремесленники же были одной из самых стабильных групп, имеющих постоянный заработок. Отдавались и дети из семей купцов и иностранных подданных.
Тяжелее всего приходилось незамужним женщинам, вдовам и рекрутским женам. Они зарабатывали себе на жизнь шитьем, стиркой белья, сдачей в поднаем помещений, иногда торговлей. Фруменкова выяснила, что многие из матерей, отдавших своих детей в воспитательный дом, постепенно смогли встать на ноги и начали зарабатывать достаточно, чтобы вернуть своего ребенка обратно. Они поступали в услужение, служили в государственных заведениях, вели свое хозяйство в пригородных деревнях, а образованные женщины могли давать уроки или служить учительницами.
По подсчетам исследовательницы, около 91% детей воспитательного дома были рождены вне брака. Замужние пары отдавали ребенка в дом только в чрезвычайных обстоятельствах. В 23% случаев отец внебрачных детей впоследствии становился мужем женщины, и после брака они забирали своих детей обратно. Иногда женщины рожали до замужества, отдавали ребенка, выходили замуж, а, овдовев, забирали его обратно к себе. А в 26% случаев женщины после рождения ребенка не вышли замуж, однако смогли сколотить себе хоть небольшое состояние, на которое теперь могли содержать детей. Реже всего о возвращении детей просили отцы (девять случаев) или родственники. Это обычно происходило в случае, когда мать умерла или препоручила им заботу о своем ребенке.
Статья Татьяны Фруменковой «Питомцы Петербургского воспитательного дома и их родители (первая половина XIX века) опубликовано в журнале «Вопросы истории» (2009, № 6).