В споре о принципах, по которым формировались титулы русских государей, появилась новая страница: историкам удалось увидеть закономерности в перечислении принадлежащих властителям земель, которые тянутся от Василия II до Николая II.
Кандидат исторических наук Евгений Пчелов из Института российской истории РАН пришел к выводу, что территориальный титул российских государей имел четкую структуру и формировался по определенным принципам, которые он и попытался отразить в своем исследовании.
Историки разделяют титулы государей, существовавших с конца XV века, на несколько частей. Первая часть (инвокативная) указывала на божественный источник власти (например, «Божиею милостью»). Вторая часть (субъективная) указывала на статус правителя (например, «великий князь», «государь всея Руси», «царь») и содержала его имя. А в третьей (объективной, или территориальной, владетельной) части перечислялись земли, над которыми властвовал государь.
Вопрос о формировании и структуре территориальных титулов российских государей начал интересовать историков еще с середины XIX века, однако даже сегодня мнения ученых по этому поводу значительно расходятся. Одни современные исследователи рассматривали титул лишь в контексте притязаний русских государей на те или иные земли и в рамках дипломатических контактов определенных правителей. Другие ученые пришли к выводу, что принципы формирования территориальных титулов даже после тщательного исследования кажутся неясными и, возможно, они формировались случайно, хаотично. Однако Пчелов с такими подходами к вопросу и выводами не согласен. По мнению исследователя, «титул всегда был одним из важнейших способов репрезентации правителя, и допустить вариант стихийности или случайности в процессе любой его трансформации -- значит поставить под сомнение и саму суть подобных изменений».
Когда появился титул русских правителей?
Как отмечает исследователь, впервые титул появился в 1449 году в договорной грамоте великого князя московского Василия II (1425-1433) с великим князем литовским и королем Польши Казимиром IV Ягеллоном. Тогда он состоял всего из четырех наименований: «Князь великий… Московский, и Новгородский, и Ростовский, и Пермский». В дальнейшем титул постоянно видоизменялся и расширялся. Например, в 1490 году он состоял уже из девяти элементов, при Василии III (в 1514 году) -- из 22, а спустя несколько столетий, при Александре III (1882), уже из 54 наименований.
Несомненно, титул отражал присоединение, реальное или желаемое, новых земель. Однако, по мнению Пчелова, расширение московского государя понималось современниками и учеными XX века по-разному. Например, в литературе существует устоявшаяся дата присоединения Астрахани -- 1556 год. Однако в титуле эти земли появились уже в 1554 году. Возможно, это связано не с фактическим присоединением Астрахани, а с тем, что в 1554 году русские войска уже вошли туда.
Структура территориального титула
Русские титулы, судя по всему, опирались на иностранные прототипы, например на титул императора Священной Римской империи. Однако сравнительный анализ разных русских и европейских титулов исследователи до сих пор не проводили, что затрудняет понимание принципов формирования структуры титулов. Форма титула зависела, во-первых, от адресата, а во-вторых, от типа документа. Обычно использовали два варианта титула -- краткий и полный. Например, когда русские правители обращались к европейским государям, то использовали полный титул, а если к восточным, то краткий.
Кроме того, Пчелов считает, что титульное определение статуса -- царь, великий князь, государь, повелитель, обладатель -- по отношению к разным территориям отражало характер владения той или иной землей. Это могло быть условное владение, протекторат, присоединение или еще какой-либо тип владения. Например, употребление титула «государь», а не «великий князь», по отношению к Пскову восходило именно к древней псковской традиции.
Титул, как считает историк, имел четкую структуру, которая в том числе зависела от политического статуса территории. Таким образом, например, «царство» в титуле ставилось раньше «великого княжества». Кроме того, существовала и так называемая географическая ориентировка титульных объектов. Пчелов обращает внимание, что при анализе территориальных титулов необходимо учитывать, что топографические и географические представления раньше значительно отличались от современных. Например, на древнерусских картах видно, что Тверь изображалась к западу от Москвы, Псков -- почти точно на западе от Москвы, Смоленск -- сильно на юго-западе и так далее. Поэтому при анализе территориальных титулов и их географической направленности нельзя опираться на современные карты.
Географическая ориентировка базировалась на различии центра и периферии. В качестве локального центра выступала обычно Москва, а вокруг нее находились периферийные земли, более или менее отдаленные от центра. И территориальный титул имел так называемую векторную локализацию, то есть в нем отражались направления на все четыре стороны света. Например, после центральных территорий -- Владимира, Москвы и Новгорода перечислялись земли на западе -- Псков, Смоленск, Тверь, потом на востоке, на юге и севере.
Символический смысл
Историк также отметил, что структура объектного титула имела и символический смысл, основанный на тернарном принципе. Титул Ивана III в 1490-х годах состоял их девяти наименований (три на три). Прослеживается эта структура и позднее, при императорах второй половины XIX -- начала XX века: шесть царств, шесть великих княжеств, два раза по двенадцать княжеств, шесть кавказских земель и шесть объектов родового титула. Показательно и троекратное повторение «и прочая, и прочая, и прочая». Возможно, этот принцип восходит к Святой Троице, которая упоминалась в титулах Василия III, Ивана Грозного и некоторых других русских правителей («Бога в Троице славимаго милостию»). В середине XVI века появилось своеобразное обрамление титула. Он начинался и заканчивался словами «всея».
По мнению Пчелова, со времен правления Ивана Грозного титул стал обозначать не условные владения, а фактические. Он четко отражал реальное положение дел, а не притязания русских правителей на те или иные территории. Но существовали и так называемые титулы воспоминаний. Например, именно таким был титул «Лифляндский», который существовал даже в первые годы правления Михаила Федоровича.
Статья «Территориальный титул российских государей: структура и принципы формирования» опубликована в журнале «Российская история» (№ 1, 2010).
