Испанский архитектор, советник комиссии по инфраструктуре и урбанизации Барселоны профессор Хосе Асебильо знаменит тем, что к Олимпиаде 1992 года смог превратить провинциальную Барселону в один из наиболее крупных и комфортных для жизни европейских городов. На встрече с Infox.ru профессор размышлял об исторических и современных архитектурных проблемах России.
- -- Господин Асебильо, сейчас почти половина жителей мира живет в больших городах. Удобны ли для жизни современные мегаполисы?
-- К 2030-му году примерно 70 процентов населения мира будут жить в городах, а к середине этого века в них обоснуются уже 80 процентов жителей Земли. Поэтому «здоровье» планеты будет зависеть от здоровья городов. Проблема городской жизни и определение оптимального размера города всегда являлись ключевыми проблемами истории. В конце ХХ века многие спекулировали на идее о том, что оптимальным может быть только очень большой город. Посмотрите на Китай. 400 миллионов жителей переселились из деревни в город. Но у них нет 400 городов по миллиону жителей, нет и 20 городов по 20 миллионов.
Я считаю, что идею города-гиганта не всегда можно признать правильной. В своем недавно завершенном исследовании мы показали, что города разных размеров -- такие, например, как Милан, Барселона и Лугано, имеют примерно одинаковые параметры урбанистической эффективности. Возьмем Цюрих. Там проживают 350 тысяч жителей, при этом город контролирует финансы всей Западной Европы. Сингапур. Там 3 с лишним миллиона горожан. По азиатским меркам это мало. Но в городе сосредоточены не только финансы, но и научно-исследовательская деятельность и логистика всего Востока. Поэтому я думаю, что наиболее эффективными могут быть именно средние города, а не мегаполисы. Таким образом мы приходим к идее создания современной городской системы, которая предусматривает синергию между несколькими малыми и средними городами, с наличием нескольких полицентричных конгломератов.
-- Как может историческая архитектура города сочетаться с современной? Могут ли они дополнять друг друга, «рифмоваться»?
-- Вопроса о сочетаемости исторической и современной архитектуры нет. Мы можем представить себе общество, где население не заботится о пожилых людях или о детях? Такое общество не может быть нормальным. С городом -- то же самое. Город -- это люди, это – смена и смешение. Город -- это дорога, у которой, если снять новое покрытие, обнаружим покрытие предыдущего века. Все эти слова касается таких городов, как Москва или Санкт-Петербург. Поэтому сосуществование, сочетание исторической архитектуры с современной бесспорно должно быть не только ключевым моментом, но и совершенно естественным процессом. Не может быть по-другому. Происходит обновление, которое создает преемственность между современной и исторической архитектурой. Естественно, примеров очень много. Я часто говорю о башне Веласко в Милане рядом с Домским собором. Она в момент строительства являлась очень высоким строением, которое при этом не создавало беспокойства другим знаменитым зданиям. Есть башня в Турине. Или, например, Париж. Это город, в котором новая архитектура прекрасно сочетается с архитектурой исторической, иногда создавая и очень сильные контрасты. Например, не знаю, могли ли мы представить себе рядом с красивыми парижскими дворцами появление центра Помпиду, который кажется каким-то метеоритом, попавшим на Землю. Но сильный город должен суметь ассимилировать все эти кажущиеся противоречия, поскольку на самом деле они не противоречат друг другу. Здание, которое современно сегодня, в следующем веке станет историческим. Поэтому я думаю, что нам не надо бояться и, тем более, драматизировать эту тему. Появление новой архитектуры в историческом центре, должно быть архитектурой высокого качества. Это уже другой вопрос. Один из самых показательных и ярких примеров сочетаемости современной архитектуры с исторической мы видим в России. Дом на набережной. Здание 20-х годов. Трудно вообразить, каковы были комментарии москвичей по поводу его строительства. Но сегодня это здание -- одно из наиболее интегрированных в пейзаж Москвы. Этот объект уже абсолютно нормален. Если абстрагироваться от истории этого здания, то могу сказать, что он является абсолютно необычайным примером сочетаемости новой и старой архитектуры.-- В одном из интервью вы упоминали, что «ядро современного города немыслимо без высотных сооружений». Кроме того, вы также высказывались о том, что «сейчас миром правят экономические силы, поэтому современные высотки – это офисные здания». Какова ваша позиция по возможному появлению в Санкт-Петербурге высотного здания штаб-квартиры «Газпрома»? Получается, что представить современный город без высоток невозможно?
-- На мой взгляд, башни во все времена были блестящим решением для города. Еще в Риме, 2000 лет назад, строились здания, которые, хотя и не являлись башнями в современном понимании этого слова, но были высокими. В Сан Джеминьяно, в XII веке, храмы имели башни. Почему, чтобы продемонстрировать символы веры, башни строить можно, а для того, чтобы продемонстрировать социально-экономический статус, башни строить нельзя? Вот так надо ставить вопрос. Я не имею ничего против башен. Невозможно быть противником башен a priori. Я говорю так: можно ставить башню, если соблюдать определенные условия -- будь то Санкт-Петербург или Москва, или любое иное место. Надо учитывать место, где собираются поставить башню.
Но нужно учитывать и ее функциональную роль. Что там будет? В каком соотношении? Офисы, жилье, объекты культуры, торговли или все это вместе? И еще. Башня -- это крупное строение. Когда проект закончен, появляются, скажем, 400 тысяч квадратных метров, где работают 5, 6, 7 тысяч человек. Проект становится новым хабом, новым полюсом, новым центром, новой зоной создания центра притяжения в городе. Надо мыслить категориями урбанистики, а не только категориями архитектуры. Если башня ставится в этом месте, где, как мы уже сказали, она не беспокоит историческую архитектуру…, существуют ли достаточные градостроительные условия, чтобы там возник новый центр городской жизни? Есть ли подъезды, есть ли общественный транспорт, живут ли рядом люди, есть ли парк, магазины? Или нет? В этом главные аспекты проблемы. Вопрос не в том: башня или не башня. Вопрос в том, каковы условия ее местоположения и размещения. Какова функциональная роль башни и каковы системные, инфраструктурные условия, которые сделают башню одним из новых центров городской жизни? В этом смысле проекты «Охта-центр» в Санкт-Петербурге или «Москва-сити» мне представляются двумя абсолютно позитивными проектами. В том, что касается «Охта-центра», конечно, первое выбранное место с точки зрения его взаимоотношений с близлежащей исторической застройкой было спорным. Приняли решение изменить местоположение. Я не в курсе всех характеристик новой площадки, но могу сказать, что, если функциональная нагрузка «Охта-центра» является выгодной для развития нового городского района Санкт-Петербурга, то почему бы нет? Опять же, если этот новый район, Лахта, является пригодным местом для создания нового центра жизни города. Я не знаю, насколько он доступен, есть ли маршруты общественного транспорта. Если нет общественного транспорта, нет парков, нет торговой сети, нет рядом жилых кварталов, то может возникнуть проблема. Но -- не в самой башне, а в ее расположении. Вопрос всегда в том, как башня встроена в городской организм.
-- Как вы оцениваете состояние современной архитектуры в России? Мы зачастую склонны видеть его в черных тонах…
-- В России нет градостроительных катастроф. Я не знаю всю Россию, но, думаю, что проблем нет и в любом другом месте мира. Трудно не найти в любом городе мира что-нибудь интересное. Я, например, часто приезжаю в Россию, в частности, в Сибирь, которая мне очень нравится. Недавно я был в Африке, в Найроби. Я влюблен в Манхэттен, в Москву. Россия является особой реальностью в современном европейском градостроительстве. Екатерина II Великая была не только важной монаршей особой, но и внесла большой вклад в развитие градостроительства. Поэтому нам многое еще надо перенять у классического градостроительного искусства России.
